Майкл Стэкпол - Война темной славы

Всадник не сводил глаз с нас обоих, таких оборванных и измученных.

Я тотчас опустился на колено и учтиво склонил голову. Взглядом я дал Нею понять, что он должен сделать то же самое. Ней последовал моему примеру, и мы, склонив головы, ждали, пока человек обратится к нам.

Кожаное седло скрипнуло, всадник спешился. Конь фыркнул и замотал головой, позвякивая удилами. Я слышал, как трещали ветки под сапогами всадника. Человек остановился возле меня, и я почувствовал его руку в перчатке на своем плече.

— Встань, Таррант Хокинс. Сегодня тебе незачем стоять передо мной на коленях.

— Милорд Норрингтон слишком добр.

Я медленно поднялся, сделал шаг назад и положил левую руку на плечо Нея.

— Это Нейсмит Карвер.

— Встань, Нейсмит Карвер. Вы оба отличились.

Я отрицательно замотал головой.

— Не больше, чем Ли… Босли. Ведь это он…

Лорд Норрингтон сделал жест, чтобы я замолчал.

— Я прекрасно знаю, что сделал мой сын, и я очень горжусь им, но вы вдвоем… Мой сын сказал мне, что вы набросились на темерикса, вооруженные лишь палкой и ножом, к тому же в темноте.

Ней нервно переступил с ноги на ногу.

— Случись это днем, а не ночью, милорд, все могло быть иначе.

— На моем веку, господин Карвер, мне нечасто встречались такие, кто, проявляя бесстрашие ночью, при свете дня убегали бы с поля брани.

Он развернулся и взял коня под уздцы.

— Вы оба пойдете со мной. У нас есть для вас лошади, или же вы можете поехать в повозке, как пожелаете. Для вас, господин Карвер, мы тоже подыскали лошадь.

Ней нахмурился.

— А как же Раунс?

Норрингтон повернулся и посмотрел на Нея.

— Мои люди позаботятся о нем. Сандес!

Охотник, который нашел нас, стоял теперь на коленях рядом с санями Раунса. Он взглянул исподлобья.

— Да, милорд.

— Перенеси господина Раунса в повозку. Сани можешь оставить здесь. Но обязательно возьми шкуру темерикса и остальные трофеи. Нам это пригодится.

— Как прикажете, милорд.

Остальные охотники, которые тоже услышали звук горна, теперь бежали в нашу сторону. Ней сбросил с себя упряжь, обошел меня слева и встал между мной и отцом Ли.

Я знал лорда Норрингтона с малых лет. Он был для меня отцом моего друга и хозяином моего отца, и мой отец всегда держался официально, когда имел дело с лордом Норрингтоном. Лорд же мог позволить себе больше раскованности в общении, поэтому меня ничуть не удивило, что Норрингтон предложил нам пойти вместе с ним. Но я был поражен тем, что лорд разговаривал с нами совсем не как с лунными новобранцами, кем мы, по сути, и являлись, а как с товарищами. В голосе чувствовалось симпатия, словно мы были друзьями не сына Норрингтона, а его собственными.

— Перья на шкуре, которую вы принесли с собой, черные. Я слышал, что они могут быть такого цвета, но сам никогда не видел.

Он взялся левой рукой за подбородок.

— Может быть, это был птенец, но шкура большая, как у взрослых темериксов. Или, вероятно, они меняют оперение летом, а зимой снова линяют и становятся белыми.

Я кивнул.

— Полагаю, такое возможно, милорд.

Норрингтон откинул голову и рассмеялся.

— Отлично, Хокинс. Не выражай свою точку зрения, если таковой не имеется. Отец неплохо тебя подготовил. Ну а вы, господин Карвер, что думаете на этот счет?

— Лучше промолчать и показаться глупцом, чем сказать что-то и развеять всякие сомнения в этом.

— Послушайте-ка меня, ребята. — Норрингтон замолчал и покачал головой, затем сказал потише: — Я назвал вас ребятами, хотя вы уже настоящие мужчины. Не обижайтесь и слушайте внимательно. То, что вы сделали, случается редко, очень редко. Я знаю некоторых людей, которым доводилось сражаться с темериксами. Твой отец — один из них, Хокинс. Я сам убил с полдюжины этих чудовищ, в основном стреляя по ним из лука. Одного я сразил копьем, сидя верхом на лошади, — это его когти у меня на охотничьей маске. И еще одного я достал пикой, стоя, но только потому, что конь мой сломал ногу и я вынужден был с него встать.

Он внимательно смотрел на нас обоих.

— Найдутся такие, кто попытается принизить ваши заслуги, кто скажет, что вы ошибаетесь или лжете, что ваш подвиг преувеличен. От таких людей нужно держаться подальше. Другие же — настоящие мужчины, такие, как твой отец, и как многие другие в Вальсине, — увидят в этом поступке вас самих, вашу храбрость. Так что не сомневайтесь в себе, что бы вы ни услышали. За один лишь день своего лунного месяца вы проявили себя так, как многие не смогли бы и за целый век.