Дмитрий Казаков - Мера хаоса. Трилогия.

– Лучше поздно, чем никогда, – отозвался Хорст.

Навстречу выскочила мохнатая собака цвета лежалого снега и зашлась в басовитом лае. Шут изловчился, чтобы отвесить псине хорошего пинка, но та ловко увернулась.

– Вот зараза! – выругался Авти.

Двор оказался загроможден телегами. У длинной коновязи, снабженной навесом, хрупали овсом лошади. Парнишка, чистящий одну из них, посмотрел на путников с удивлением.

– Чего уставился? – зло пробурчал шут. – Пялься лучше на конские задницы!

Только зайдя в теплое помещение, Хорст ощутил, насколько долго он пробыл в промозглой сырости. Где-то в глубине тела поселилась неприятная дрожь, а руки и ноги остыли как ледышки.

Хозяин, с торчащими седыми волосами и бородавкой на носу, подозрительно покосился на вошедших бродяг. Хорст его вполне понимал – оба мокрые, точно утки, и со следами недавних побоев на лицах. Мало того, что нагадят, так еще и украдут что-нибудь.

– Чего надо? – спросил он недовольно. – Милостыню не подаем!

– А мы и не просим! – шут надулся, точно заметивший соперника петух. – Я – знаменитый фигляр Авти Болван, а мой приятель – сапожник, так что если у кого…

– У нас и так достаточно весело, слава Владыке-Порядку, – прервал его хозяин, – и сапоги у всех целы! Так что платите вперед или прова…

– Почему? – В новом голосе, прозвучавшем негромко, слышалась такая властность, что хозяин немедленно заткнулся, а нос его побагровел. – У меня сапог прохудился. Эй, сапожник, сколько возьмешь за работу?

– Нужно посмотреть, господин, – ответил Хорст, вглядываясь в человека, сидящего за одним из столов. Его могучую фигуру обтягивал кафтан из черного с золотом бархата, а необъятную талию силился обвить красный широкий кушак.

Судя по всему, в разговор вступил купец, причем из очень богатых. На этот занюханный постоялый двор его занесло разве что из-за дождя.

– Иди и смотри, – купец поманил пальцем, и один из сидящих за соседним столом людей в одежде слуги юркнул под стол, – сейчас его снимут. А ты, паяц, повесели меня… Понравится – награжу, нет– прикажу выпороть…

– Как будет угодно господину, – кивнул Авти.

В руках Хорста, усевшегося на лавку рядом с купцом, оказался высокий сапог из хорошо выделанной кожи, украшенный рядом металлических пуговиц и подбитый ягнячьим мехом. Подошва у носа чуть отодралась, образовав небольшую дырочку.

– Пустяковая работа, господин, – сказал Хорст, – стоит не больше малой сотни…

Так в империи называли серебряную монету стоимостью в одну тридцатую большой золотой сотни.

– Валяй, – велел купец.

Хорст вытащил из мешка дратву и иголку. К его удивлению, купец наблюдал за кривлянием Авти краем глаза, зато пристально следил за тем, как сапожник управляется с его обувью.

– Ловко, – сказал он, когда от дырки осталось лишь воспоминание, и в руку Хорсту шлепнулись два серебряных шестигранника, – честно заработал! Ты, судя по говору, северянин? Откуда и куда идете?

– Да я из Вестарона, – помедлив, отозвался Хорст. Интерес купца слегка настораживал. Хотя заказчики любили поболтать. – Идем из Хисти в Стагорн.

– И что там в предгорьях? И дальше к северу?

Рассказывать о том, как именно они добрались от северных земель до Хисти, Хорсту не хотелось. Поэтому пришлось врать, что они прошли через земли государства Таол, где оказались избиты и ограблены (а вот уж это было правдой) борцами за чистоту крови.

– Слышал я, что они людей со своих земель изгоняют, – пробурчал купец мрачно, – ох, дождутся очередной резни!

– А что в Стагорне? – осмелился спросить Хорст.

– Все как обычно, – купец отхлебнул из кружки, – император, да пошлет Вседержитель-Порядок ему долгих лет жизни, здоров… Вернулся корабль с родины фреалсинни, второй, какой они к себе пустили…

Фреалсинни, именуемые за глаза «зелеными дылдами», явились из-за простирающейся на запад необозримой водной глади двести лет назад и с тех пор регулярно наведывались в западные порты Полуострова, привозя странные и дорогие товары. Но людей к себе долго не подпускали. Хорст о них только слышал, но никогда не видел – восточнее дельты Биронта огромные, снабженные тремя мачтами и выкрашенные в бирюзовый цвет суда фреалсинни не появлялись никогда.

Но следующая же фраза собеседника заставила Хорста забыть о нелюдях.

– Еще забавно —дом одного из магов провалился! Ночью шум, грохот – а утром только яма осталась, здоровущая, в несколько размахов глубиной…