Елена Колоскова: Сид и император (СИ)

— Когда я смогу увидеть наследницу? С ней все в порядке? — спросила она, кивком разрешив мне подняться.

«Высокородные!» Сколько условностей. Она не называла Амелию дочерью. Прежде всего та была наследницей герцогства Ламара, а уж потом всем остальным. И так будет до тех пор, пока ребенка официально не объявят новым наследником, не раньше, чем через год.

— Наследница перенесла сложную операцию. Ею сейчас занимается господин Шимус, — нейтрально высказалась я. — Но во время операции возникли некоторые сложности…

— Какие? — напряглась герцогиня.

Как подобрать слова и объяснить матери, что жизнь дочери висит на волоске? В запале она не пощадит никого. Тот выход, который я хотела предложить, вряд ли ей понравится.

— Сначала я хочу спросить вас, что вы цените больше: свои конюшни или оранжерею?

Кажется, это на мне использовали артефакт стасиса. Для меня эти мгновения растянулись, а мысли спрессовались, обгоняя одна другую. Что же решит герцогиня? Наверное, я задала слишком странный вопрос.

— Какое отношение это имеет к моей дочери? И что с ней?! — наконец спросила герцогиня.

— Чтобы спасти ребенка, мы провели операцию. После этого у наследницы открылось кровотечение. Наследница жива, сейчас она в стасисе. У нас в запасе около двух часов. Чтобы ее спасти, мне надо пополнить резерв Силы Жизни, — как можно короче объяснила я, чего хочу.

— Но при сем здесь конюшни? И оранжерея…

— Сила Жизни не берется из ниоткуда, — ответила я. — Мой резерв сейчас пуст. До источника в Храме Двуликой слишком далеко, и времени не хватит. Другой целитель тоже не успеет доехать, возможны всякие задержки. Я не хочу так рисковать. Думаю, можно взять… э… живое существо и использовать его жизненную силу.

Я все-таки сказала это. Судя по тому, как приоткрылся рот у придворных дам из свиты и расширились глаза у герцогини, они подумали то же самое.

Запрещенная магия! То, что использовал художник-убийца господин Ойн, когда крал жизнь у своих моделей. Да, я решила сделать это, но с одним отличием. Я собиралась выпить жизнь животного или растения, быть может, даже не одного, чтобы пополнить пустой магический резерв, а потом провести Великое Исцеление.

Отдать пару лет жизни в ритуале или беречь себя, как Шимус? Следовать правилам или нарушить закон? Похоже, я сделала свой выбор, хотя ради Амелии мне придется пойти на преступление. Мне нужно пополнить резерв незаконным методом, чтобы спасти пациентку.

— Вы соображаете, что сейчас предложили? — возмутилась герцогиня.

«Ну все. Она сама напросилась».

— Я объяснила, какой выход вижу. Только от вас зависит, что вы предпочтете, — сказала я и опустила глаза, не в силах выносить ярость этой женщины. Привычка повелевать дорого обходится окружающим.

— Если я соглашусь, то нарушу уложение императора, — задумчиво протянула герцогиня. — А если не дам согласия, погибнет моя дочь.

«Дочь!» И все-таки, я надеялась, что сердце матери перевесит. Отвечать за содеянное в любом случае придется мне. Если Амелия умрет — меня и Шимуса казнят. А если я использую запретную магию, то виновны будем мы с герцогиней.

В конечном итоге, думаю, все свалят на меня, а там как получится. Надеюсь, статус вдовы посланника сидов меня защитит. Что со мной сделают? В худшем случае на время запечатают Силу. Печально. Я только-только снова ее обрела… Но риск вполне оправдан. Когда все выяснится, меня оправдают. Наверняка. Ведь мои действия продиктованы заботой о жизни пациента.

— И что вы решили, ваша светлость? — поторопила я герцогиню с принятием решения.

Герцогиня обернулась к своим дамам:

— Вы все будете молчать. Принесете клятву на крови, — жестко приказала она. И уже обернувшись ко мне, — Я тоже ничего не слышала. Этого разговора не было. Вас пропустят в любой уголок замка и окажут содействие во всем, чего бы вы ни попросили. Я сейчас же распоряжусь. Делайте все, чтобы спасти мою дочь!

Круто развернувшись, в шлейфе взметнувшихся юбок и накидки, с гордой осанкой истинной высокородной, герцогиня в сопровождении свиты вышла прочь. Я машинально согнулась в поклоне, глядя ей вслед.

И все-таки, она мне не сказала, что предпочитает.

С одной стороны, одна лошадь даст больше жизненной силы, чем пара-тройка деревьев. Живая кровь и плоть во все времена считалась символом Жизни. И примитивные народы, и аристократы из Хефе Примо до сих пор приносят в жертву ягнят и кур на походных жертвенниках…