Кристофер Сташеф - Напарник чародея

— Но намек — это совсем не рассказ, — возразил Магнус.

— Моя программа не допускает разглашения закрытых материалов, — строго сказал Фесс.

Дети помолчали, пытаясь придумать, как обойти программу.

— Но о своем собственном прошлом ты, надеюсь, можешь говорить? — спросил Грегори.

Фесс немного помолчал, потом ответил:

— Да, и с радостью расскажу вам об истории вашего рода и о ваших предках...

— Нас интересует только та часть, которая об отце, — быстро уточнил Грегори. Он уже не раз выслушивал лекции Фесса. — Расскажи, что ты делал, когда он не слушался.

— Не могу! В том случае, когда мои действия связаны с личными делами вашего отца, воспоминания закрыты для его детей.

— Я должен изучить Кобол, — вздохнул Грегори.

— Зачем его изучать? — повернулся к нему Джефри. — Кобольд — злое малосимпатичное существо.

— Он говорит не о существе, а об алгоритмическом языке, — объяснил Фесс.

Джефри вздрогнул.

— Как это?..

— Это язык колдунов, — небрежно пояснил Магнус. — Фесс, расскажи нам о самых значительных событиях в своем прошлом.

— Я так понимаю, что вы теперь не отстанете, — вздохнул Фесс. — Прекратите свои попытки, дети. Я не раскрою вам тайны вашего отца ни случайно, ни намеренно.

— Но ты же обещал, что расскажешь нам об его делах, — напомнил Магнус. — А ты сам разве всегда слушался, Фесс?

Джефри раздраженно уставился на брата, но Грегори махнул рукой, заставляя его молчать, а сам посмотрел на Магнуса. Джефри нахмурился, но тут до него начало доходить. И он заулыбался.

— Ваш вопрос можно интерпретировать как относящийся к моей программе, — медленно проговорил робот, — и в таком случае я должен ответить. Нет, я никогда не действовал не в соответствии с заложенной в меня программой.

Джефри возбужденно хлопнул себя по бедру, но Грегори спросил первым:

— А как в смысле приказов хозяина? Ты никогда не действовал вопреки им?

Фесс молчал так долго, что Джефри снова приободрился. Наконец робот согласился:

— Да, было несколько случаев, когда приказы хозяина противоречили моей программе.

— Значит, ты иногда не слушался! — воскликнул Джефри.

— Я подчинялся более важным приказам, — быстро заметил Фесс. — Непослушание невозможно по собственному капризу робота, дети.

— А по чьему капризу возможно? — спросила Корделия.

Фесс испустил громыхающий лязг, что у него соответствовало вздоху.

— Моя базовая программа была разработана Петером Петроком, дети, но она была испытана, пересмотрена, снова испытана и наконец одобрена руководителем отдела, затем вице-президентом, ответственным за программирование, самим президентом «Когерент Императивз, Лимитед», после чего была передана на утверждение Совету директоров.

Джефри ошеломленно посмотрел на него.

— Таким образом, отвечая на ваш вопрос, — продолжал робот, — я должен сказать, что непослушание не делается по чьему-либо капризу. Это сознательное, взвешенное решение группы ответственных индивидуумов, действующих на основании многочисленных данных и оценок в соответствии с хорошо обоснованными принципами.

Дети, пораженные велеречивостью и железной логикой, молчали.

Наконец старший, Магнус, пришел в себя.

— А зачем нужны такие сложности?

— Потому что робот может причинить много вреда, если в его программу не будут заложены предохранительные средства, — ответил Фесс. — Вы несколько раз видели, как я отражал нападения всякого рода злоумышленников на ваших родителей и на вас самих, дети. Представьте себе, что я мог бы сделать с нападавшими, если бы в моей программе не было никаких запретов на членовредительство и прочие малоприятные штучки.

— Да, это была бы адская сумятица, — сказал сразу Джефри с широко раскрытыми глазами. — Доброе небо, Фесс! Ты мог бы опустошить весь Грамарий!

— Правильное заключение, — согласился Фесс, — а я ведь всего только робот общего назначения, а не специализированная военная машина.

Грегори содрогнулся, а Джефри порадовался:

— Хвала святым за эти твои ограничения!

— Вернее, хвала основателям науки роботехники. Мне тоже приходила в голову такая мысль.

— Но как же тебе в таком случае позволено не повиноваться приказам? — спросила озадаченная Корделия.

— Я не повинуюсь лишь в том случае, если повиновение приведет к опустошениям, которые подметил Джефри, — объяснил Фесс, — или к вреду для живого существа — помимо того, что абсолютно необходимо для защиты моего владельца.