Кристофер Сташеф - Напарник чародея

— Ваши родители уже сделали это.

Дети удивленно посмотрели друг на друга.

— Ты играешь с нами? — спросил Джефри.

— Нет, — сказал Грегори, — это не соответствует его природе.

— Его природа — это верность хозяину, — сказал Магнус, — а его хозяин — папа.

Корделия повернулась и сердито посмотрела на Фесса.

— Значит, ты нас продал?

— Нет, — ответил Фесс, — и если подумаешь, ты согласишься со мной. Если хочешь узнать, нужно ли подчиниться, в ответ я могу только сослаться на собственный опыт: «Подчиняйся, но сохраняй верность своей программе».

Джефри прищурился.

— Какой в этом смысл для человека из плоти и крови? Какая у нас программа, которой мы были бы верны?

— Тебе придется узнавать это на собственном опыте, Джефри, — заявил Фесс. — Это и есть часть процесса взросления.

Дети смотрели на него, пытаясь решить, стоит ли сердиться.

Затем Магнус улыбнулся.

— Но ведь ты этого не знал, когда впервые осознал себя, как некое «Я»?

— У меня не было подпрограмм для разрешения противоречий между моей программой и ежедневными проблемами, с которыми я встречался. Но моя программа дает возможность создания таких подпрограмм.

— И ты создавал такие подпрограммы, обдумывая события, о которых только что рассказал нам, верно?

— Это правильное заключение.

— Значит, у тебя тоже был период взросления! — воскликнула Корделия.

— Да, период, эквивалентный у человека подростковому. Я рад, что тебе доставило удовольствие это открытие, Корделия.

— О, мы всегда стараемся научиться у тех, кто прошел по дороге жизни перед нами, — весело сказал Магнус. — А у кого ты научился разрешать такие противоречия, Фесс?

Робот некоторое время молчал, потом медленно проговорил:

— Я создавал подпрограммы, руководствуясь принципами своей базовой программы, Магнус. Но дополнительно я включил в них и некоторые концепции, усвоенные у человека, рассуждения которого соответствовали строгой логике, помогали сопоставлять события нынешние и прошлые, находить сходства и различия и давать верные оценки.

— И кто был этот человек?

— Предводитель беглецов.

— Твой третий владелец? — Магнус вздрогнул. — Но почему он оказал на тебя такое большое влияние?

— Главным образом благодаря своему выдающемуся уму, Магнус, хотя сам он не согласился бы с таким утверждением. И воздействие его идей на меня оказалось особенно сильным, потому что он первым из моих хозяев был по-настоящему хорошим человеком.

— Судя по тому, что ты нам рассказал, я могу в это поверить, — Магнус задумался. — Но кто он был, этот образец совершенства, этот предводитель беглецов?

— Его называли Тодом Тамбурином, и он вряд ли мог претендовать на почетное звание образца совершенства, хотя в глубине души мой хозяин, несомненно, был хорошим человеком.

— Тод Тамбурин... — Корнелия ошеломленно смотрела на Фесса. — Ты хочешь сказать, что это был Уайти-Вино, о котором ты только что рассказывал? Тот самый, который помог внучке справиться с комплексом ложной вины из-за смерти родителей?

— Тот самый, — согласился Фесс. Грегори нахмурился.

— Но как получилось, что он оказался тезкой другого «Тода Тамбурина», о котором ты нам рассказывал на уроках?

— Очень просто. Он не тезка, а все тот же человек.

У Джефри от изумления отвисла челюсть.

— Тот самый Тод Тамбурин? Слабак с пером и чернилами? Тот, которого ты назвал величайшим земным поэтом?

— Это не только мое мнение, дети, но общее мнение земных критиков. И вряд ли его можно назвать слабаком.

— Тот самый, стихи которого ты заставлял нас заучивать наизусть, хотим мы того или нет? — продолжал Джефри.

— Неужели тебе они так не нравились? — поддел его Магнус.

Джефри поморщился.

— Нет, конечно. Его «Мятежники и адмирал» просто класс, да и баллады очень хороши. Но в «Упадке и падении свободы» я, например, не вижу проку.

— Я тоже, — согласилась Корделия, — но мне очень нравятся его «Радость молодой жены» и «Ухаживания Денди».

— Еще бы, — усмехнулся Джефри.

— Дети, у каждого, кто читал его стихи, есть свои любимые, — быстро сказал Фесс, предупреждая стычку, — хотя мало кто знает автора. Да, моим третьим владельцем был Тод Тамбурин. Он подарил меня своей внучке Лоне. Это был свадебный подарок, и с тех пор я служу этой семье.

Магнус уставился на Фесса.

— Ты хочешь сказать, что мы все потомки Тода Тамбурина?

— Не нужно этому удивляться, — посмеивался Фесс. — Разве вы еще не поняли, что когда вам весело, вы не можете не петь?