Кристофер Сташеф - Леди ведьма

Корделия огляделась в поисках золотого юноши, но его нигде не было.

На самом деле он стоял в углу рядом с ее братом, скрытый занавесью.

— Ну и ну! Похоже, ты не терял времени и получил массу удовольствий от танца! — несколько кисло проговорил Джеффри.

— Что за богиня! — выдохнул Ален. — Настоящий ангел, добрая фея! Легкая, как перышко, а ее поцелуй… — Он положил руку на плечо Джеффри. — Прости, мой друг, я поступил дурно по отношению к твоей сестре. Теперь я знаю, что мое сердце принадлежит другой.

— Другой! — насмешливо повторил Джеффри. Теперь он мог все рассказать Алену:

— Ты в своем уме, простофиля? Это и есть моя сестра!

— Что?! — вытаращил глаза Ален.

И покраснел до корней волос.

— Ты хочешь сказать, что я обращался с леди Корделией, как… как…

— Как с женщиной, — сурово посмотрел Джеффри. — Ты обращался с ней так, как она этого хочет — как с желанной женщиной. О, конечно, ей хочется, чтобы ее любили за ум, но правда и то, мой друг, что она жаждет любви к ее телу, нет, ко всему в ней. Уверяю тебя, вечера ученых бесед — лишь часть того, что она ждет от мужчины.

Но Ален не слушал его. Он уставился на танцовщицу, порхающую в другом конце зала:

— Так это Корделия! О Джеффри, ведь я никогда не знал ее по-настоящему!

А Джеффри уже разрабатывал дальнейшую стратегию этой, в своем роде, военной кампании:

— Так пользуйся ее расположением, пока есть такая возможность, мой принц, ведь праздник кончится, и она может предпочесть другого.

Ален в ужасе посмотрел на приятеля.

— О, поверь мне, от нее вполне можно этого ожидать! Мало что так характерно для женщины, как непостоянство. Нет уж, танцуй с ней, наслаждайся ее обществом, ибо ничто другое не расположит ее к тебе больше.

— Что?!! Мое удовольствие расположит ее? Но как же это… как может .. — Ален захлебнулся словами и посмотрел в противоположный конец зала. — Как может женщина согласиться выйти за меня замуж… потому что я наслаждаюсь ее обществом.

— Во всяком случае, и это немаловажно. — Джеффри больше не мог сдержать свое нетерпение. — А ты, Ален, полагаешь, что она выйдет за тебя замуж, потому что безразлична тебе?

— О-о… ее общество… да… — выдавил из себя Ален. — Но…

— Общение это нечто большее, чем беседы у камина, друг мой. — Джеффри слегка подтолкнул друга. — Иди же! Танцуй с ней каждый раз, когда сможешь! А когда не получится с ней, воспользуйся случаем сплясать с леди Далилой.

— Но… это еще зачем? — удивился Ален.

— Доверься мне, приятель, — с трудом сдерживаясь, попросил Джеффри. — Если ты хочешь завоевать леди Корделию, танцуй с Далилой. Потом снова танцуй с Корделией, а на все остальные вопросы я отвечу завтра утром.

Ален покачал головой, ровным счетом ничего не понимая. Но решил не перечить наставнику.

Музыка стихла, но принц не успел. Когда он оказался поблизости, Корделия опять танцевала, танцевала с этим долговязым чернявым разбойником, с Бором! У кого еще могла быть такая буйная шевелюра и борода! Маска едва скрывала его лицо, хотя Ален вынужден был признать, что камзол преобразил негодяя — тому, видать, не часто выпадало ходить в приличной одежде. Помимо воли принц думал только о том, не считает ли теперь Корделия привлекательным этого разбойника, принявшего надлежащий вид.

Недостойная мысль. Он отбросил ее и присоединился к толпе, окружившей Далилу.

А Корделия млела в объятиях Бора, кружившего ее в танце, и мир бешено вертелся вокруг нее. Бор пожирал ее взглядом, расточая похвалы, которым ей очень хотелось поверить.

— Я бы узнал тебя, леди Корделия, в любом обличье. Ты госпожа моих грез, леди Элейн из Шалота! Я никогда не пресыщусь тобой!

Бор говорил, а она чувствовала его осторожные попытки найти лазейку в ее сознание. И тут же установила непроницаемую защиту. Зато внешне расслабилась, искусно маскируя свою настороженность. Корделия весело рассмеялась:

— Ты узнал меня только снаружи, сударь, и этого более чем достаточно для тех, кому никогда не суждено сблизиться по-настоящему.

— Так мне не суждено? — Во взгляде его затаилась обида. — Почему?

— Потому что ты был грабителем, и пока не сделал ничего, чтобы искупить свою вину, а еще потому, что я знаю тебя всего два дня, нет, меньше! Нам следует постепенно знакомиться друг с другом, сэр Разбойник, сначала поверхностно, потом все глубже — ты же пока узнал, какова я с виду, и не более того.

— Мне бы хотелось, — прошептал он и прижался к ней так, что, казалось, заполнил собой все изгибы ее тела. — Я хотел бы узнать каждый дюйм того, что у тебя на поверхности, поцеловать каждую малость. — Губы его прикоснулись к ее губам, а язык ощупывал, пробовал, изучал. Она смутно понимала, что они продолжают двигаться в танце — но только краем сознания, ибо эти движения терялись в поглотившем ее вихре эмоций. Все члены ее расплывались, и только рука Бора удерживала Корделию.