Александр Рудазов: Сын Архидемона. (Тетралогия)

В самый первый раз я затратил на дорогу целый день. Но первый раз — это первый раз. Уже во второй раз я, хоть и нагруженный, прошел почти вдвое быстрее — часов этак за шесть. Не могу сказать точно, часов у меня нету.

Потом дело пошло еще быстрее. Я протоптал настоящую тропку, так что с утра до вечера успевал сделать полторы полных ходки, а то и больше. Уставал, правда, чертовски. Суставы ломило, позвоночник немилосердно болел, натруженные ноги ныли, умоляя дать отдых.

По ночам я спал, как убитый — прямо на голой земле, маскируясь каким-нибудь кустиком. Ел что попало — в основном фрукты. Пару раз ловил рыбу, а однажды удалось подбить из рогатки небольшую птаху. Встретил как-то раз и местного дронта, но догнать проклятую тварь не удалось — она припустила так, словно нацелилась на олимпийское золото. Камень, выпущенный из рогатки, только прибавил ей скорости.

Я постоянно следил за тем, где сейчас находится яцхен. Мне совершенно не хотелось, чтобы он застукал меня за этим занятием. На мое счастье, шестирукий выродок большую часть времени летал где-то вдалеке — то ли пытался разыскать меня, то ли забил на все и вернулся в лоно природы.

К вечеру двенадцатого дня я наконец приволок к своей поляне четырнадцатую партию кераинита. До самой поляны я его не доносил — закапывал за кустами, все в разных местах. Если верить энгахскому Направлению, яцхен за эти две недели наведывался к моей землянке шесть раз. Наверное, проверял, не вернулся ли я домой.

Самочувствие у меня к этому времени окончательно испортилось. Шея отказалась работать совсем — голова сидела неподвижно и поворачивалась только вместе с телом. Мне к этому не привыкать, конечно, но радости все же мало. Еще и спать постоянно хочется — целую ночь крепко сплю, а потом весь день хожу сонный, клюю носом. Теперь уже окончательно ясно, что я чем-то серьезно заболел, так что надо торопиться — не дай бог помру раньше, чем успею сделать дело…

Должен сказать, мысль о смерти меня как-то совсем не беспокоит. Полное равнодушие. Наверное, дело в том, что последние мои годы — они как бы добавочные. Я ведь уже умер — умер еще в тот день, когда меня сбил автобус… или это троллейбус был? Черт, ведь и не помню толком — а вроде только вчера случилось.

Так или иначе, вся дальнейшая моя жизнь — это уже бонус. Он почти исчерпан — и у меня по этому поводу нет особых сожалений. Уходить, конечно, не хочется — я бы еще побродил по земле, повалялся на свежей травке, покушал раков с холодным пивком… Но что же делать — любой спектакль когда-нибудь заканчивается.

И теперь все, чего я хочу — закончить свой красиво.

Выйдя на поляну, я понял, зачем яцхен сюда прилетал. Вместо любимой землянки моему взору предстала дыра в земле, полная щебня, изрубленных кусков дерева, дерна и сухой травы. Судя по внешнему виду, яцхен еще и полил все это кислотой.

— Цыгане шумною толпою пришли, насрали и ушли… — меланхолично процитировал я Пушкина.

Ну а что тут еще можно сказать?

Разглядывая мусорную яму, которая раньше была моим домом, я понял, что времени осталось мало. Точнее, его нет совсем.

Всю ночь и все утро я пахал, как проклятый. Сначала традиционно возводил навес, потом рыл яму, шил десятки мешочков, делал систему фитилей из туго скрученных высушенных стеблей, пропитывал их пальмовым маслом… как же я задолбался! Я так-то по жизни ленивый, работать не люблю, а тут на меня свалилось столько, что впору с кем-нибудь поделиться.

Когда я наконец закончил, солнце уже перевалило за полдень. Зеленоватый, пышущий жаром круг висел в чистом небе, заставляя меня обильно потеть. Сейчас бы полежать в теньке, пива холодного выпить…

За неимением пива пришлось обходиться водой. Теплой, мутной, скверно пахнущей, отвратительной на вкус… впрочем, я привык.

До самого вечера я следил за яцхеном, не в силах дождаться — когда же эта сволочь наконец заявится? Если он не нужен, так постоянно вертится поблизости, а если нужен, так не докличешься.

Наступила ночь, а там и следующее утро. Я все сидел возле разрушенной землянки и жадно смотрел на последнюю сигарету. Все остальные я уже давно выкурил, а эту решил приберечь. Может, и зря. Может, стоит выкурить ее прямо сейчас, пока есть такая возможность.

Хотя возможности уже нету. Яцхен наконец-то соизволил появиться. Он описал широкий круг над поляной и смачно харкнул в меня кислотой. Я этого ожидал, поэтому успел отскочить. Ядовито-зеленый сгусток врезался в землю чуть левее моей ступни, сжег траву и принялся проедать дерн.