Александр Рудазов: Сын Архидемона. (Тетралогия)

Но все это чепуха. Самое главное — теперь мне известно, откуда у меня эти непонятные воспоминания! Согласно этим записям, первый вариант ЯЦХЕНа получился неудачным, потому что был беспросветно тупым. Он не желал ничего делать, а просто вяло передвигался взад-вперед и так же вяло шевелил руками. Даже кормить его приходилось насильно, потому как сам он до такой сложной вещи додуматься не смог. Почему так вышло — непонятно, поскольку этот же самый метод применялся ранее и всегда все получалось. Видимо, что-то где-то не срослось… В общем, второму варианту они пересадили чужие мозги. Третьей модели — шимпанзе, а четвертой — собачьи. И опять прокол. Оба объекта почти моментально свихнулись, озверели и даже прикончили кое-кого из своих создателей. Хм-м, не могу сказать, что мне их так уж сильно жаль…

Дальше уже можно догадаться. Мне и безвременно погибшей шестой модели тоже был вживлен чужой мозг. Но на сей раз — человеческий. Чей — неизвестно. Во всяком случае, здесь об этом не говорится. Итак, раньше я все-таки был человеком. Вот только остается неизвестным, получили ли эти доктора мой мозг уже после моей смерти, или я прямо тут поблизости и скончался? Где-нибудь на операционном столе? В любом случае вся информация, прямо или косвенно касавшаяся моей личности, была стерта. Сама стерлась или кто-то постарался, теперь уже вряд ли удастся определить. Сохранилась только нейтральная — та, которая может иметься у любого гражданина России. Знание языка, современных реалий, кое-какие сведения из разных областей, научных и не очень, прочтенные книги и просмотренные фильмы, ну и все такое прочее.

А вот интересно — я еще какие-нибудь языки знаю? В смысле кроме русского? Так, так… пороемся в извилинах… нет. С сожалением вынужден констатировать, что, кроме нескольких обиходных французских фраз, никаких других языков не откопалось. Ну там еще с десяток английских слов, столько же немецких, три-четыре испанских и итальянских. Обычный багаж человека, никогда других языков не учившего. Но в школе я, наверное, изучал французский — на нем я хоть и с трудом, но способен выдавить предложение-другое.

И все-таки что тут еще сказано о мозге для «модели № 5»? Та-ак… Для шестой использовался женский мозг… бедная мадам, какое, должно быть, потрясение она испытала… Видно, оттого-то она и скончалась. От лишних нервов. Не все же такие твердокаменные, как я… блин, даже как-то невольно начинаешь гордиться собой… Но что там обо мне?… А, вот. «Для пятой модели взят мозг мужской… нетронутый тлением… неповрежденный…» Ага, дальше еще интереснее. «При жизни объект обладал ростом, равным росту „модели № 5“, и таким же объемом черепной коробки… легкое расстройство психики… лунатизм… неврозы… шизофрения в начальной стадии… характер стойкий, нордический…» Ну прямо досье из гестапо! А где более точные данные? Хоть возраст мой назовите, а то я даже не знаю, молодой я еще или уже пенсионер! Хотя догадываюсь, подобные вопросы их волнуют слабо…

Однако сюрпризец! Это я, выходит, чуть ли не сумасшедший?! А что же они, чего получше не нашли? И почему сейчас я в себе никаких отклонений не замечаю? Может, я, конечно, где-то и ошибаюсь, но, на мой взгляд, со мной все в порядке. Или сумасшествие стерлось вместе с памятью? Да нет, не может быть.

Нет, ну е-мое! Что же это делается?! Заманили случайного человека,.прикончили… что-то я сомневаюсь, что они мои мозги по почте заказали, скорее уж просто взяли кого-то, кто под руку подвернулся… да вот хоть охранника какого-нибудь, им такими и положено быть — крепкими, здоровыми, флегматичными… хотя, конечно, лунатизм и все такое…

Но ладно бы просто прикончили, так ведь еще и запихали после смерти в тело своего драгоценного биооружия! Слово-то какое… нет бы просто — монстр. Монстр Франкенштейна, вот кто я такой… В баке родился. Папа мой — докторский скальпель, а мама — трубка с раствором.

Ладно, нервы у меня крепкие, выдержу. В конце концов, в моем положении есть и светлые стороны. Подумаешь, монстр, зато с крыльями!

Успокоившись на этой мысли, я методично и скрупулезно исследовал эту дурацкую лабораторию, ставшую для меня родильной палатой. Работать сразу шестью руками было немного непривычно, но я быстро освоился. К хорошему легко привыкаешь, и, надо признать, шесть рук куда удобнее двух. А эти когти! Никаких инструментов не надо, отлично заменяют все что угодно — от отвертки до кусачек.