Тимофей Печёрин - Парад обреченных

Другая же сторона медали — это относительная свобода, которой пользовался поселок Вольных Рудокопов. Ни дать ни взять, государство в государстве. Едва ли там заинтересуются прегрешениями чужаков перед короной. Главное, чтоб иной чужак самой в Ларне не набедокурил.

«Но ведь, наверное, это очень закрытая община, — робко предположил, пробуя возражать, брат Теодор, — наверняка негостеприимная».

Чем вызвал смешки как у Кифа, так и у одного из монахов.

«Можешь мне поверить, брат, — пояснил монах, — я сам родом из Ларны, знаю, о чем говорю. Народ там простой: плюет на все эдикты, указы, титулы и проповеди. А по-настоящему верит лишь в звонкую монету. Есть у тебя деньги — значит, будет и еда, и ночлег».

Крыть мнение уроженца вольного поселка инквизитору было нечем. Так что по окончании привала отряд двинулся к Ларне.

Не будет лишним, наверное, сказать еще кое-что об этом поселке. Располагалась Ларна в почти круглом ущелье. Из которого во внешний мир, на восток и на запад вело лишь по одной дороге. Причем ни широкими, ни идеально ровными эти дороги отнюдь не являлись.

Близлежащие горы и скалы отбрасывали немалую тень. Поэтому даже летом в полдень на долю жителей поселка приходилось совсем немного солнечного света. И за это непривычный глаз какого-нибудь чужака мог счесть Ларну местом холодным и мрачным. Хуже кладбища.

В склонах ущелья зияло несколько рукотворных проемов — входов в рудники. От них вились многочисленные тропки к каменным домам под черепичными крышами. Сообразно форме ущелья, размещались дома по окружностям… или, скорее, вдоль спирали.

А еще в Ларне наличествовало свое «сердце», расположенное чуть ли не в самом центре ущелья. Причем досталась эта роль отнюдь не мрачноватому массивному зданию Управы, словно выточенному из цельного камня. И уж точно не маленькой церквушке с прохудившейся крышей.

Нет: средоточием общественной жизни в поселке считалась таверна. С характерным названием «Кирка и лопата». Соответствующие инструменты как раз изображались на вывеске у входа.

Заведение это служило одновременно постоялым двором для приезжих, а также смесью кабака и трапезной для всех. И именно сюда первым делом направились Эдна, Вилланд и Аль-Хашим. Как только добрались до Ларны и мало-мальски осмотрелись.

Хотя вечер еще не наступил, недостатка в посетителях «Кирка и лопата» не испытывала. Способствовали тому особенности горняцкого труда. Когда рабочая смена не ограничена световым днем. Зато по окончании ее выпадает выходной. Провести который труженики рудника вправе по собственному усмотрению. Хоть семье внимание уделив, хоть навестив друзей. Ну или просто предавшись заслуженному безделью.

Однако большинство, как видно, предпочитало всем видам отдыха посиделки в таверне.

С порога приметив стойку, а за нею держателя таверны, Эдна направилась к нему — договориться насчет комнаты. Одной на всех, по соображениям экономии… и безопасности, кстати, тоже. Ведь в случае какой неприятности оборонять одно помещение будет легче.

— Эх! Жаль, что ты не умеешь золото создавать, — тем не менее посетовала разбойница. Адресуя эти слова увязавшемуся за ней Аль-Хашиму.

— Увы, о, мечтательная юница с золотым сердцем, — отвечал на это алхимик с виноватой улыбкой, — создать сие доступно лишь Всевышнему. И не нам, простым смертным, пытаться превзойти Его.

А Вилланд тем временем уже озирался в поисках свободного стола в трапезной. Ну или хотя бы места за столом.

— Зацени-ка его, — между делом проговорил охотник, рукой указывая на одного из посетителей.

Обращался он при этом к Игорю — неприкаянной душе, подселившейся в его тело. Однако говорил вслух, забыв про осторожность. И, вполне ожидаемо, слова эти услышал один из ларнцев. Что как раз проходил мимо.

— Что бы ты понимал, птичка залетная, — буркнул тот, нарочно задевая Вилланда плечом, — посмотрел бы я на тебя… если б твою жену ведьма сглазила.

Выяснять отношения с местным жителем охотник не стал — предпочел промолчать. Не то, чего доброго, на трех гостей добрая половина поселка ополчится. Однако посетителя, столь удачно примеченного, из виду выпускать не стал. Не забыв про вторую цель своего пути.

Речь шла о том, чтобы найти для Игоря новое тело. Причем непременно живое. Однако занятое столь слабой душой, чтоб изгнать ее не составило труда.

Узнать человека со слабой душой, если верить Аль-Хашиму, было проще простого. Человек этот явно не цепляется за жизнь. Но напротив, приближает ее конец всеми доступными способами. Начиная от горького беспробудного пьянства и заканчивая попытками вскрыть вены либо затянуть петлю на шее.