Виталий Зыков - Власть силы. Том второй

На экране же тем временем появился то ли заброшенный парк или даже сад, то ли окультуренный лес. Виднелся сломанный забор, когда-то вымощенные кирпичами, а сегодня заросшие травой дорожки, разбитые фонари. Вдоль внешней границы петляла дорога, на которой и появилась карета короля Зарока в сопровождении гвардейцев. Два десятка воинов в броне, вооруженных мечами и арбалетами, да при поддержке двух магов, представляли серьезную силу. Нет ничего удивительного в том, что командир отряда гвонков решил не атаковать в лоб и не устраивать баталий стенка на стенку, а сразу ударил самым мощным оружием из своего арсенала.

Два воткнутых в землю посоха с тотемами — черепами каких-то Отродий из Запретных земель, — зарезанный между ними тирр, и вот уже из возникшей между ними дымки выглядывает похожая на охваченного пламенем двухголового рольта страхолюдина. Которая, кстати, ухитрилась почуять наблюдение и так выразительно зыркнула в сторону Парсанов, словно пыталась хорошенько их запомнить. Даже карлика от ее взгляда передернуло, что уж говорить про толстяка. Тот и вовсе обмочился.

Гвонк отдал монстру приказ, подкрепленный каким-то заклинанием, и тот гигантскими прыжками понесся к почуявшим неладное гвардейцам. Стоило злобному духу появиться перед зарокцами, как в него полетели молнии, пульсары, зачарованные стрелы, один из магов сотворил и вовсе нечто необычное, похожее на исходящий черным дымом диск. Чем бы ни было последнее заклинание, оно оказалось единственным, что смогло ранить двухголовую тварь. Магический снаряд распорол ей бок и едва не отсек одну из голов. Но ранить не значит убить. Разъярившаяся нечисть врубилась в ряды воинов, убивая каждого, до кого получалось дотянуться. В это мгновение она напоминала клинок Кали — разящий, смертоносный и неотвратимый.

Парсан Второй, уже забыв пережитый страх, даже в ладоши захлопал от такого зрелища, а его брат принялся беззвучно прощаться с планами сохранить королю жизнь… Однако стать свидетелями окончательной гибели кортежа от кровожадного духа у них не получилось. Прикончив половину воинов, тварь уже добивала обоих магов, как вдруг замерла, пошла волнами и с тоскливым воев взорвалась облаком дыма. Одновременно с ней вспыхнули как свечи и мгновенно сгорели дотла посохи с тотемами.

Ожидавший чего-то подобного командир гвонков тут же отдал приказ об атаке, но темп был потерян. Гвардейцы оправились от шока и организовали нечто вроде боевых порядков, а за их спинами из забрызганной кровью кареты вывалился мужик в короне. Трясущийся, бледный как смерть, но все еще не потерявший надежду на спасение. В руках он сжимал яйцо из золота и драгоценных камней, с испускающим серебряное свечение орнаментом в центре. Что-то сказав ближайшему солдату, он нажал на какой-то рычажок в изящной игрушке и… пропал. Не стал прозрачным, не прикрылся мороком, а стал абсолютно невидимым, причем неизвестная магия даже как-то ухитрилась убрать оставленные им следы.

Налетевшие сразу после этого гвонки лишь еще больше все запутали, подарив сбежавшему монарху дополнительную фору.

— Да проклянет Кали и Темный Оррис этого тупоголового гвонка, хитрозадого короля и все древние артефакты, вместе взятые! Плюнуть нельзя, чтобы в закромах у какого-нибудь сардуорца не оказалось очередной игрушки Древних! Да вымерзнут их кости во тьме Бездны! — прорычал карлик, колотя кулаком по столу. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

— Так мы что, его теперь не казним?! — внезапно спросил Парсан Второй, до этого момента раскрыв рот наблюдавший за беснующимся братом.

Плаксивый голос толстяка заставил Парсана Первого успокоиться и взять себя в руки.

— Казним, братец, только чуть позже! — выдавил он из себя и потянулся к управляющему артефакту.

Изображение на экране мигнуло и показало невыспавшуюся рожу Теорна, сына Сохога. Генерал армии Земли Наместника находился в своем шатре и сидел перед двойником амулета дальновидения из подземного зала во дворце Наместника. При виде своего хозяина гвонк немедленно изобразил поклон, услышав в ответ яростное:

— Время пришло, начинаем вторую фазу плана!

Всю свою сознательную жизнь, с самого первого дня, как отец сначала привел его в загон к тиррам, а затем вложил в руку саблю, Теорн мечтал о величии, подвигах, славе, богатстве и власти. С самого первого дня он мечтал стать первым после бога, повелителем Лихоземья! Чтобы о нем говорили не как о первом сыне Великого Сохога, а как о Великом Теорне! Лучшем мечнике, гениальном полководце, талантливом правителе, о том, чей след останется в истории на века и тысячелетия.