Когда смерть разлучит нас… (СИ)

— Сэр. — Виктор вновь зашел в кабинет, соблюдая опостылевший этикет.

— Оставь нас. — Повернулся к двери Эохайд, пытаясь и едва в состоянии сделать это: сохранить непроницаемое выражение лица.

Айрис выглядела просто чудесно, а мысль о том, что женщина наряжалась специально для встречи с ним, разливалась по венам лавой. Она отказывалась смотреть на него, ее взгляд предпочитал обнимать пустоту.

— Сэр. — Поклонился на прощание Виктор, наконец-то выходя и мягко прикрывая за собой дверь. Его неторопливые шаги, глухо топчущие ковер, еще долго слышались в коридоре.

Брес набрал воздуха в грудь. Что ж, пожалуй, объяснит для начала, что деньги ни черта не значат для него…

Ох-ты-ж-матерь-божья!

Весь набранный воздух покинул его легкие с хрипом, словно невидимая рука выбила из него дух. Но то, что начала делать Айрис, было и в самом деле подлым, беспощадным ударом.

Сбросив с плеч тренч, она так же быстро и слажено расстегнула молнию на своей юбке, давая той упасть под ноги. Переступив через ткань, оставаясь в чулках и черных трусиках, она решила, что пришло время ее волос. Ее рука бросила к юбке заколку-краб и взъерошила темные, блестящие локоны. А потом ее пальцы, кажется, до этого не сомневающиеся в правильности действий, задрожали. Продолжая прятать взгляд, Айрис принялась за ряд мелких пуговиц на своей красной кофточке. И смогла расстегнуть лишь три из них. На каждую пришлось по несколько попыток.

Раздраженно выдохнув, она опустила руки, гордо вскинув голову.

— Не хотите помочь?

Помочь? Ах, помочь…

Брес сам не сообразил сразу, как Айрис оказалась лежащей на ковре, а он сверху на ней, терзающий ее губы. Его руки грубо гладили ее тело, наслаждаясь изгибами, теплом, нежностью кожи, контрастом ее с ненужной тканью. Кстати…

Треск ниток заставил женщину испуганно вздрогнуть. Пусть извинит его нетерпение, но, черт возьми, она просто не знает, через что он прошел, прежде чем дожить до этого самого момента. Он хотел бы сказать, что думать о чертовой кофте сейчас не очень кстати. Она должна думать только о нем, а завтра он купит ей сотню, тысячу каких угодно…

— Открой рот. — Прорычал несдержанно Брес, обхватывая ее подбородок ладонью.

И на этот раз она подчинилась, впуская его, давая себя, покорно принимая его страсть, его боль, его ожидание. Наконец-то. Наверное, нужно было убедительно объяснить ей, что он обязательно будет нежным. Что, возможно, его неконтролируемая жажда пугает ее, но это грубое нетерпение израсходует себя совсем скоро. Как только он примитивно докажет себе, что Айрис здесь, под ним, никуда не собирается уходить, как только он возьмет ее, как давно хотел, он покажет ей себя нежного. Он будет осторожно и долго поклоняться ее телу, а пока ему просто необходимо кончить внутри нее.

Проявляя чудеса воли, мужчина спустился к женской шее, к груди, сжимая ее через ткань белья ладонями, ниже… Не в состоянии спорить со своей природой, Брес развел женские бедра, прижался к ним с хриплым ругательством, отклонился, чтобы взглянуть…

Эохайд отпрянул так стремительно, что напугал ее. Но дьявол, это выражение ее лица! Айрис лежала под ним словно… мертвая! Ее голова была повернута набок, безразличные глаза смотрели в стену. Абсолютно расслабленная она словно терпела его прикосновения.

Зажатый между прошлым и настоящим, Брес попытался дать шанс дыхательным упражнениям. Каролайн же, не зная как реагировать на его поведение, приподнялась, растерянно следя за тем, как он, стиснув зубы, пытается вернуться к реальности. Но, черт, как много раз он видел ее умирающую…

В молчании прошла не одна минута.

— Какого черта ты делаешь? — Раздраженно прохрипел Эохайд, находя взглядом женщину. Конечно же, этот вопрос можно в той же степени обратить и к нему. — Эта игра только что могла закончиться для тебя весьма печально, Кэри. Я не святой, не буду отказываться от того, что прямо предлагается.

— Предлагается? — Прошептала она, смотря с прищуром. — Да ты просто купил меня!

— Когда это я успел?

— Тебе смешно?! Мой брат… ты дал ему все эти деньги…

Ох, черт, так вот в чем дело?

Айрис еще что-то говорила, обвиняла, обличала, а Брес пытался просто не думать о том, что она все еще в метре от него, почти обнаженная, и надо бы убрать в сторону это «почти». Думает, что он заплатил ее брату-недоумку за нее. Что купил, как шлюху. Боже, ну почему между ними никогда не было той завидной предельной ясности, которая есть у некоторых смертных счастливцев.