Терри Лу - Под крылом дракона

— Почему? — с жадным любопытством спросила я.

Замковой покачал головой, от чего уши с толстыми алыми прожилками затрепетали, как канадский флаг на ветру.

— Не мой с-ссекрет, девочка…

Мне показалось, что при этом глаза его влажно и чуточку грустно блеснули. Он резко повернул голову и вновь шевельнул ушами, будто прислушиваясь. Золотистые шары глаз выпучились и часто-часто замигали, как неисправный светофор.

— Ууу, ш-шельма! — сказал он в сердцах, и тонкий змеиный хвост забился, завертелся причудливыми кольцами, оплетая ноги хозяина.

Глаза переместились на меня.

— Ну, я пош-шел, — сказал он, одарив меня прощальной зубастой ухмылкой. — Приятно было познакомитс-сса…

Замковой шагнул назад, и тело его вмиг наполовину скрылось в стене.

— Стой! — Я протянула руку, пытаясь ухватить бархатный подол камзола.

Грязная пятерня зачерпнула лишь воздух.

Теперь от гремлина осталась только голова, как огромный гриб, торчащая прямо из стены.

— Ты ведь говорил, что охраняешь в этом замке все комнаты и двери? — быстро спросила я, боясь, что вскоре он исчезнет совсем.

— Ну, допус-сстим…

— Значит, у тебя наверняка есть все-все ключи от всех-всех комнат! — Я обличительно ткнула пальцем в ушастую морду.

— Все-вссе… — довольно щурясь, согласился замковой.

Из стены вылезла чешуйчатая когтистая лапка, сжимающая медное кольцо с одним-единственным ажурным ключом, болтавшимся посредине.

Мое лицо непроизвольно вытянулось.

— Один?

— Один от вс-ссех!

— А можешь… — у меня едва не остановилось сердце от собственной наглости, — одолжить его мне? А? Ну, пожалуйста, я верну!

Ха! Тысяча бесхвостых драконов, представляю, сколько дел я смогу наворотить в этом замке, имейся у меня такой волшебный ключик! Я почти носом чуяла запах тайн, сокровищ и многочисленных скелетов в шкафах!

Лапка с ключом исчезла.

— А ты мне ш-што?

Ну да, куда же без еврейских вопросов. Я напряженно подвигала бровями.

— А чего ты хочешь?

— Влас-ссть над миром? — с несколько вопросительной интонацией сказал гремлин, при этом не переставая ехидно скалиться.

Я погрустнела. Буркнула:

— Ну, знаешь, от такого я бы и сама не отказалась!

— Как найдешь, что предложить, — обращайс-сся… — произнес гремлин, и я поняла, что сейчас он исчезнет.

— Скажи хоть, как тебя зовут!

На стене уже оставались лишь глаза и ухмылка.

— Вс-ссе равно не запомнишь.

— Запомню! — как можно тверже сказала я.

— Зарзарзубарассубрас-сс…

Башня моего энтузиазма опасно накренилась. Я пошевелила губами, пытаясь повторить имя: Зар… заз… зубра… Черт бы побрал этих рептилий с их зубодробительными именами!

— Может быть, просто Зазу? — робко предложила я.

Замковой окончательно растворился в стене. Уже откуда-то издали я услышала тихий, насмешливый голос:

— Мош-шно и так…

Всецело поглощенная мыслями о том, как же выманить заветный ключик от всех-всех дверей у евреистого замкового Зазу, я не заметила, как ноги, а может быть, нос, за версту чующий запахи съестного, привели меня в маленькую комнатку с камином, где над робким, едва тлеющим огнем висел закопченный котелок. Еще там был низкий круглый стол с двумя деревянными табуретками, платяной шкаф с разболтанными дверцами и застеленная белой холщовой скатертью тумба с целым арсеналом кастрюль, котелков и сковородок.

Я возликовала, признав в скромном убранстве кухню. Несмотря на хлипкое телосложение, лопаю я за двоих, а если перепадет чего особенно вкусного — так и вовсе за троих. При этом готовлю я не то чтобы плохо, скорее, крайне травматично для всего окружающего. Вот и сейчас я решила не рисковать с готовкой, чреватой сломанной утварью и большим «Бадабум», а после — кровавым избиением младенцев, причем если Джалу выступит в роли Ирода, то за всех младенцев придется отдуваться мне…

Гремя сковородками и кастрюлями, я без стеснения искала съедобное содержимое. Увы, все они были вылизаны до блеска и совершенно пусты. Со шкафом повезло больше, и я обзавелась внушительной черствой краюхой хлеба с куском подплесневевшего сыра. Ну, будем считать это французским деликатесом.

Утолив голод, я примостилась на низкой табуретке возле окна. Свежий теплый ветерок с терпкими запахами моря и отдаленного хвойного леса ласкал лицо, нежно, как мамина рука, ерошил волосы. Я посидела немного, закрыв от удовольствия глаза и всей грудью вдыхая чистый, звенящий, так не похожий на городской воздух.