Дарья Кузнецова - Симфония для пяти струн (СИ)

Я только кивнула и скромно притулилась на краешке кресла для посетителей, с любопытством оглядывая кабинет.

Впрочем, с моего последнего визита здесь ничто не изменилось; да и с чего бы? Комната такая, сколько я работаю у тара Фарта, и, вероятно, гораздо дольше. Те же большие окна с тяжёлыми шторами, тот же стол с настольной лампой, те же три старых кресла, те же стеллажи. И тот же тар Фавр Фарт — сухопарый старик с жёлтой кожей, покрытой тёмными пигментными пятнами, в своём извечном прямом сюртуке с воротником-стойкой, из-под которого выглядывает белая полоска воротника рубашки, столь жёстко накрахмаленного, что, кажется, при неосторожном движении он оставит глубокий порез. И сам мастер Фарт — как этот воротничок; с неестественно прямой спиной, сухой и безупречный.

— Ну, здравствуй, дитя. Рассказывай, что с тобой случилось, — он оторвался от записей и поднял на меня взгляд прозрачно-серых, выцветших и холодных глаз, которые, говорят, раньше были голубыми. Я тут же уткнулась взглядом в коленки, вспоминая о смущении.

— Ну, понимаете, я случайно упала в реку во время урагана, и меня отнесло… потом я возвращалась… — бросив на него косой взгляд, я окончательно поникла. Уголки губ мастера были приподняты в лёгкой вежливой улыбке, говорившей, что наставник не верит ни единому моему слову, но выслушает всё, что я найду нужным сообщить, ибо перебивать — неприлично.

— Нет уж, Ау. Давай-ка рассказывай всё, с самого начала и честно. Может быть, я уже и старик, но по-прежнему способен определить, что хорошо знакомого мне человека нет среди живых, но при этом — нет и среди мёртвых. Я уж не говорю о твоём поведении непосредственно перед исчезновением и нынешней твоей гармонии, весьма отличающейся от прежней.

— Ну… — от разговора меня спас звон колокольчика и низкий женский голос.

— Тар Фавр Фарт? Прошу прощения, есть здесь кто-нибудь?

Наставник одарил меня пристальным взглядом и проговорил.

— Вечером обсудим этот вопрос. Пригласи, пожалуйста, посетительницу.

Я сорвалась с места с хорошей спринтерской скоростью и, выскочив из кабинета, заставила вздрогнуть стоящую посреди приёмной элегантную женщину лет сорока.

— Здравствуйте! — улыбнулась я. — Тар Фарт вас, разумеется, сейчас примет. Прошу!

Мой слишком искренний восторг, кажется, весьма шокировал посетительницу, но она нашла в себе силы не отступить, и даже не качнулась в сторону выхода. Конечно, радовалась я не столько новому заказу, сколько отсрочке неприятного объяснения. Разумеется, совсем избежать разговора не получится — Фавр Фарт ничего никогда не забывает и все дела доводит до конца. Но отсрочка давала иллюзию надежды…

Проблема, с которой к нам пришла эта дама, была по профилю тара Фарта, но необычной. Дело в том, что женщину вдруг, по её словам, возненавидел собственный дом. То есть, ничто не менялось в обстановке и планировке дома, никаких новых обитателей не появлялось, никаких кардинальных перемен в её жизни не было. Только вдруг дом, в котором она жила с самого детства и горя не знала, начал будто выживать её. Она начала биться об углы, чашки выворачивались из рук. А когда на женщину, чуть не покалечив, рухнул тяжёлый книжный шкаф, стоявший на своём месте не один десяток лет, после осмотра которого не было выявлено никакой поломки (вроде подъеденной жуками ножки), саена всерьёз обеспокоилась и пришла к нам. То есть, к тару Фарту.

— На сегодня я планировал поработать с книгами и документами, но, похоже, дело действительно не терпит отлагательств, — задумчиво кивнул мой начальник. — Полагаю, мы начнём немедленно.

В компании этой женщины, а потом — и её дома прошёл весь день. И без того не слишком приподнятое настроение усугубилось полной бесплодностью поисков. Во всём доме чудилась какая-то тревожная нота, но найти её источник не получалось. Да и не настолько она была сильна, чтобы привести к таким последствиям; может, и вовсе это была тревога самой хозяйки. Самое странное, что тар Фарт тоже ничего такого не учуял, и это его всерьёз расстроило, и даже встревожило. Он порекомендовал женщине временно перебраться к родственникам или какой-нибудь подруге, на худой конец — снять квартиру.

Вернулись мы уже в потёмках. Я собралась, было, под это дело улизнуть домой, но Фавр Фарт был не тем человеком, от разговора с которым можно сбежать. Во всяком случае, не с моим опытом и робостью. В ответ на мой осторожный намёк на позднее время и высказанное на пороге несмелое предположение «наверное, мне уже пора…», он невозмутимо пропустил меня вперёд в коридор и ответил с едва заметной улыбкой в уголках губ: