Дарья Снежная - Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

— Но кому понадобилось убивать Каплю? — вновь подала голос лира Кайрис, и в нем слышались панические нотки.

— Боюсь, что никому. — Ректор посмотрел в мою сторону, и оба декана только сейчас обратили на меня внимание.

— Вы хотите сказать… — изумленно произнесла декан, но вопроса не закончила, тут же задав новый: — Но зачем?

Лир Сэндел какое-то мгновение колебался, но императорские тайны не из тех, что раскрывают всем и каждому, поэтому, отделавшись от коллег расплывчатой фразой «эти сведения еще неточны и требуют проверки», он поспешно вернул себе уверенный вид и скомандовал:

— Лир Инарис, будьте так любезны, распорядитесь… пусть тело девочки перенесут в малый зал. И чуть попозже мне понадобится ваш вихревой вестник, необходимо будет доставить срочное послание. Лира Кайрис, прошу вас, известите остальных деканов и преподавателей и… пришлите сюда Янтаря.

Если последняя просьба ректора и удивила преподавательницу, лишних вопросов она задавать не стала и, резко развернувшись, вышла из кабинета, шурша подолом. Декан воздушников последовал за ней, бросив на меня мрачно-любопытный взгляд.

Ректор в очередной раз повернулся в мою сторону.

— Оба отсюда ни ногой, — произнес он не терпящим возражений тоном. — Здесь вы будете в безопасности. Я извещу Императора и сообщу, как только получу ответ.

С этими словами он вышел, оставив меня в гордом одиночестве. Вот только длилось оно, к счастью или к сожалению, недолго. Не прошло и десяти минут, как дверь приоткрылась и в нее просунулась еще более лохматая, чем обычно, рыжая голова.

Янтарь обвел пустой кабинет слегка удивленным взглядом, щуря сонные глаза, увидел меня и поинтересовался:

— Ты начинаешь работать на опережение? Я еще только запланировал гадость, а меня уже к ректору вызывают.

Я хотела огрызнуться. Кинуть чем-нибудь. Сделать больно. Но вместо этого почему-то ткнулась лбом в колени и разревелась.

Судя по зависшей в кабинете тишине, в которой звучали лишь мои сдавленные всхлипывания, у огневика приключился шок — плачущей он меня видел от силы пару раз, в первый год моей жизни в Империи. Все остальное время, что он меня знал, я злилась, бесилась, кричала, била попадающиеся под руки предметы, дулась, не разговаривала, язвила, швырялась сосульками, пряталась, избегала его.

Но не плакала.

— Эй! — Он приблизился и осторожно тронул меня за плечо. В голосе сквозила явная растерянность. — Ты чего?

Вот поэтому я ненавижу плакать! Все вокруг начинают тебя жалеть. А раз тебя жалеют, значит, все действительно плохо, катастрофично и ужасно, и в итоге остановить слезы становится просто невозможно. Не в силах совладать сама с собой, я громко шмыгнула носом и еще сильнее сжалась в комок.

— Эй! — повторил Янтарь, присаживаясь рядом со мной на корточки и пытаясь заглянуть в глаза. — Ледышка, это запрещенный прием! Я не знаю, что делать с плачущими женщинами! Давай мы вернемся к той стадии, когда ты роняла на меня сосульки?

— Идио-от, — провыла я, не поднимая головы.

— Обзывательства — это уже лучше. Я вижу, не все потеряно. Вот если бы ты мне сейчас на шею бросилась, тогда бы я испугался, что у тебя крыша поехала, — продолжил нести совершенную чушь этот дурак, ставший принцем по какому-то явному природному недоразумению. — Хотя…

Он внезапно наклонился к моему уху и заговорщически прошептал:

— Может, это способ упасть в мои объятия в поисках утешения? Так зачем реветь? Я и так не сильно возражаю.

Я не выдержала — какие уж тут слезы!

Янтарь привычно спалил веер ледяных игл, хохоча увернулся от снежной птицы и, с залихватским свистом прокатившись по замерзшему полу, спрятался за шкаф. Я осталась стоять, тяжело дыша, и внезапно осознала, что слезы мистическим образом иссякли. Шмыгнула носом напоследок, вытерла тыльной стороной ладони мокрые щеки и буркнула:

— Выходи.

— Полегчало? — Парень, как ни в чем не бывало, взгромоздился на ректорский стол, покрутил в руках какую-то безделушку, бросил ее на место и, неожиданно серьезно посмотрев на меня, поинтересовался: — Что стряслось-то?

— Каплю убили, — с трудом выговорила я, опускаясь обратно в кресло. — Василиск оказался в школе не случайно. И скорее всего предназначался мне.

Тут даже Янтарь не нашел сразу подходящих слов.

— Считаешь, твои соотечественники выяснили, где ты находишься, и перешли к активным действиям? — осторожно уточнил он.

— Нет, твоя тайная поклонница решила от меня избавиться. — Надо же, у меня еще даже есть силы язвить. — Еще варианты? Фактом своего существования я досаждаю только авернцам.