Редгрейн Лебовски - Абсолютные Элементы (ЛП)

Софи почти подошла к своему подъезду, когда из соседней бакалейной лавки высыпала толпа суетливых рабочих и оттеснила ее от дома. Нахмурившись, охотница уже собралась двинуться напролом, но тут почувствовала, что кто-то настойчиво дергает ее за рукав пальто. Взглянув вниз, она увидела мальчика, который не прекращал дергать ее, и, удивившись, опустилась на одно колено, оказавшись с ним примерно на одном уровне.

Под капюшоном зеленой куртки пряталось маленькое красивое личико. Изысканные аккуратные черты кого-то смутно ей напоминали, но она так и не могла понять, кого, ведь в них было еще очень много детской нежности и непосредственности. Светлые непослушные волосы торчали из-под капюшона, словно вот-вот собирались вырваться на волю. На вид мальчонке было не больше восьми лет.

– Малыш, ты потерялся? – Ласково спросила Софи, рассматривая ребенка. Тот, в свою очередь смотрел на нее своими большими разноцветными глазами с нескрываемым восторгом. Мальчик неожиданно расплылся в самой искренней улыбке, которую девушка когда-либо видела и радостно сказал:

– Ты очень красивая!

И прежде чем удивленная Софи успела что-то ответить, он засунул руку в карман, что-то достал оттуда и протянул ей в осторожно сложенной лодочкой ладошке, кивая на ее руку. Девушка протянула ее, и мальчик трепетно опустил ей на ладонь маленького бумажного журавлика. А потом рассмеялся и сорвавшись с места, скрылся в шумной толпе, которая аккуратно обходила Софи, словно вода, обтекающая огромный камень. Оторопело моргая, она огляделась по сторонам, но малыш исчез так же неожиданно, как и появился. Взглянув на бумажную птичку, девушка спрятала ее в карман и твердым шагом направилась к подъезду.

Дом выглядел весьма заброшенным, свет горел лишь в нескольких окна, и других признаков жизни не наблюдалось. Софи вздохнула, тоскливо рассматривая входную дверь. Она прожила здесь последние четыре года, и почему-то сейчас ей безумно не хотелось возвращаться в эту квартиру. Она долго стояла перед подъездом, чувствуя, как холодные дождевые капли щекочут лицо и как болят налитые свинцом ноги. Невыносимое ощущение того, что она не должна быть здесь, накрыло ее огромной волной, и, развернувшись, девушка так быстро понеслась по улице, что чуть не сбила с ног парочку прохожих.

Еще никогда в своей жизни она не бежала так быстро. Казалось, даже в те моменты, когда за ней гнались стаи озверевших демонов, Софи бежала намного медленней. Улицы, переулки, перекрестки, магазины, машины, светофоры – все это мелькало по сторонам, сливаясь в сплошное разноцветное пятно, пока, наконец, Софи не добралась до цели. Словно выпущенная из лука стрела, она пролетела мимо стеклянных автоматически открывающихся дверей и помчалась к лифту. Двери со скрежетом раскрылись, и лишь оказавшись в кабине, поднимающей ее на восемнадцатые этаж, она немного успокоилась.

Лифт открылся, и Софи оказалась в небольшом коридорчике с четырьмя дверями. Одна из них существенно отличалась тем, что возле глазка был нарисован забавный фиолетовый единорог, и именно в эту дверь охотница принялась барабанить. Софи стучала до тех пор, пока ей не открыл взъерошенный и сонный Орфей. Увидев подругу, он побледнел и едва не сполз по косяку на пол. Девушка не сразу сообразила, какая мысли первой пришла ему в голову, но, спохватившись, быстро сказала:

– С Ивой все в порядке! Ну… В смысле, без изменений…

Парень с облегчением выдохнул и, отступив на несколько шагов, тихо сказал:

– Последняя дверь в конце коридора.

Софи благодарно кивнула и направилась вглубь квартиры.

Дом Захарии был полностью разрушен, так что охотник предложил ему пожить у себя некоторое время. Учитывая то, что и самого Орфея сейчас нежелательно оставлять в одиночестве, Зак принял это предложение.

Софи не стала стучать и, осторожно приоткрыв дверь, проскользнула в комнату. Здесь было тепло и уютно, на стенах висело несколько полок, заставленных безделушками, парочка картин с пейзажами, а в воздухе царил неизменный запах конфет. Через огромные панорамные окна открывался изумительный вид на центр Акрополя, так что освещения хватало для того, чтоб в комнате царили легкие сумерки.

Захария сидел на полу возле окна, обложившись десятком больших подушек, которые, судя по всему, раньше были на кровати и занимали большую ее часть. Софи застыв, принялась рассматривать ловца. Он дремал, опершись на стену, и во сне казался еще более красивым, чем обычно. Изящные аристократические черты лица и тонкие лини скул сейчас были намного нежней, а пепельно-русые волосы небрежно торчали в разные стороны, хотя было заметно, что парень пытался их хоть как-то причесать и уложить.