Клиффорд Саймак - Там, где обитает зло

Дракон с веревкой и единорогом взмыл над деревьями и, хлопая крыльями, полетел прочь. Поляна была пуста. Дракон понемногу набирал скорость, и веревка, свисавшая у него с шеи, вытянулась в воздухе вдоль тела.

– Все целы? – спросил Шишковатый.

– Я – да, – ответила Иоланда. – Меня ни один даже не задел.

Они поспешно выползли из кустов, поднялись на ноги и стояли, глядя друг на друга, все еще не в состоянии поверить, что это действительно произошло.

– Нам повезло, – сказал Шишковатый.

– Господь нас уберег, – заявил аббат. – По-моему, это значит, что мы под его защитой.

– С самого начала мы сделали большую глупость, – сердито сказал Харкорт. – Незачем было ползать по кустам и глазеть на каких-то дурацких единорогов.

Единорогов уже нигде не было видно – наверное, они все еще неслись прочь, углубляясь в лес.

Иоланда стояла как ни в чем не бывало. По ее виду никак нельзя было сказать, что ее только что чуть не затоптали единороги: плащ ее был по-прежнему чист, из прически не выбилось ни волоска.

– А что с тем человеком? – спросил Харкорт.

– По-моему, это был не человек, – сказал Шишковатый. – Я, как и аббат, решил, что это медведь.

– Но если это все-таки человек, – сказал аббат, – нам подобало бы еще немного задержаться и прочитать над ним молитву. Последнее напутствие Церкви…

– Если только от него осталось хоть что-нибудь, над чем можно читать молитву, – заметил Шишковатый.

– Мне очень жаль, аббат, – сказала Иоланда, – но я думаю, что Шишковатый прав. Не надо бы нам больше терять время. Пора двигаться дальше.

– Я убежден, что это был человек, – возразил Харкорт. – Оставить его просто так было бы неблагородно и нечестиво. Пусть он мертв, мы должны что-то для него сделать.

– Чарлз, ты не в своем уме, – сказал Шишковатый. – Сколько раз на твоих глазах погибали люди – ты это видел и шел себе дальше.

– Да, но…

– Я вынужден согласиться, – сказал аббат. – Как это ни прискорбно, нам, наверное, надо двигаться дальше. К тому же я думаю, что это был все-таки медведь.

Они направились к западу по гребню холма. Идти здесь было довольно легко, и продвигались они быстро. Иоланды не было видно – она шла где-то впереди, разведывая дорогу. Никто не заметил, как она исчезла из вида: только что была тут, и вот ее уже нет.

– Я проголодался, – пожаловался аббат. – Мы ничего не ели со вчерашнего вечера. Как насчет того, чтобы сделать остановку и закусить хлебом с сыром?

– Достань еду из своего мешка и ешь на ходу, – предложил Шишковатый.

– Не могу я есть на ходу, – возразил аббат. – У меня все в животе бултыхается и начинаются колики.

– Часа через два или около того мы сможем остановиться на ночлег, – сказал Харкорт. – Солнце стоит уже низко. Мы прошли порядочное расстояние. И прошли бы еще больше, если бы не задержались из-за этих единорогов.

Аббат что-то недовольно проворчал, но продолжал идти, время от времени ускоряя шаг, чтобы не отставать от остальных.

Прошло еще около часа, и гребень, по которому они шли, начал спускаться в глубокую долину. Над долиной клочьями висел туман. Сквозь него сверкало множество небольших озер и проток. Далекие белые холмы по ту сторону долины казались голубоватыми в свете уходящего дня.

– Болото, – недовольно сказал Шишковатый. – Надеюсь, нам удастся найти обход. Идти вброд через болото – штука малоприятная.

– Оно не такое уж большое, – заметил аббат. – И мне кажется, оно тут не совсем на месте. Болота бывают большей частью на ровной местности, а не посреди холмов.

– Болота бывают везде, – возразил Шишковатый, – где только может скапливаться вода.

– Может быть, стоит изменить наш план? – сказал аббат. – Не лучше ли нам свернуть на север и отыскать римскую дорогу? Римляне строили хорошие дороги. На них почти нет уклонов. Мы могли бы идти по ровному месту, а не плутать в густом лесу и не брести через болото.

– На римской дороге нас сожрут раньше, чем сядет солнце, – сказал Шишковатый.

Харкорт услышал позади себя шорох листьев и быстро обернулся. В нескольких футах от него стояла Иоланда, низко надвинув на лицо капюшон.

– Господа, – сказала она, – я нашла совсем близко удобное место для привала. Там рядом ручей с чистой водой, а на дереве подвешен молодой олень.

Аббат мгновенно повернулся к ней.

– Оленина! – произнес он внезапно охрипшим голосом. – Оленина! А я тут мечтаю поесть хоть хлеба с сыром!

– Идите за мной, – сказала Иоланда, и они последовали за ней.