Бен Элтон - Время и снова время

– Слегка.

– Бичевание вкупе с очищением, да?

– Я просто надеялся, что физические тяготы помогут отвлечься.

– Разумеется, не помогли.

– Нет.

– Блажь и дурь.

– Вероятно.

– Если уж невтерпеж, хандрить мог бы и в тепле.

– Видимо, я надеялся, что помру от голода или переохлаждения.

– Матерь божья! Серьезно? А почему просто не застрелиться?

– Самоубийство не по мне.

– А-а-а. На случай жизни после смерти. Понятно. То есть ты рассчитывал, что в борьбе со стихиями мать-природа сделает за тебя всю работу и ты с чистой совестью отправишься в небытие?

– Да, такая мысль, наверное, была.

– Но, к несчастью, ты Кремень Стэнтон. Тот, кого ничто не может убить. На камнях вдосталь съедобного лишайника. Подо льдом шныряет лосось, которого можно проткнуть острогой. Полно сучьев и вереска, чтобы построить шалаш. В колледже все смотрели твои ролики, Хью. Мы ужасно гордились тобой. Студенты вечно о тебе расспрашивают. Я рассказываю, как на лекциях ты голыми руками ловил крыс и жрал их живьем.

– Я поймал одну крысу. И уж конечно не съел. Иначе, наверное, подох бы.

– Ты обрастаешь легендами, ничего не попишешь. Кремень наперекор Крутизне . Великолепное шоу. Я скачала все выпуски. Даже внесла деньги. На благотворительность.

Стэнтон поморщился. «Кремень наперекор Крутизне» – неплохое название. Уж лучше всякой фигни типа «Человек против дикой природы». Опыт подсказывал, что человек никогда не противостоит дикой природе, поскольку той безразлично, жив он или мертв. Вступая в схватку с природой, человек всего лишь проверяет себя . Вот почему Стэнтон так озаглавил свои любительские видеоролики. Но он сделал глупость, использовав свое старое армейское прозвище. Одно дело, когда товарищи считают тебя безбашенным сукиным сыном и величают Кремнем, но под той же кличкой светиться в сети – это уже выпендреж.

– Просто чтобы выразить сочувствие и все такое, – чуть мягче сказала Маккласки. – По поводу несчастья. Хотела послать… письменные соболезнования. Ужасный случай.

Она помешивала чай, вид у нее был чрезвычайно удрученный.

– Случай? Я не считаю это случайностью, – ответил Стэнтон. – Это было убийство.

Маккласки оторвала взгляд от чашки:

– Вот как? Серьезно?

– А как еще это назвать? Женщину с двумя детьми насмерть сбивают на «зебре». И скрываются.

– Ну да, в таком ракурсе…

– Для меня это убийство. Будь моя воля, я бы вынес им смертный приговор и сам привел его в исполнение.

– А я бы стала твоим подручным, – сказала Маккласки. – Но их так и не нашли? Все четверо сгинули?

– Да. Канули в каком-нибудь наркопритоне.

Стэнтон протянул свою кружку. Маккласки плеснула ему бренди.

– Значит, ты взял и отсек свою прежнюю жизнь? – спросила она.

– Наверное, да.

– А что друзья?

– Их было немного. На моей работе без них проще.

– А родственники?

В глазах Стэнтона промелькнуло подозрение:

– Зачем вам это?

– Просто поддерживаю беседу, Хью.

– Не похоже. По-моему, вы что-то выведываете.

– В таком случае ты мог бы учтиво мне ответить, – жестко сказала Маккласки.

Поразительно, как в мгновение ока она перехватила инициативу. Стэнтону доводилось ходить на медведя, но он не мог совладать с Маккласки. Да уж, без умения строить беседу не станешь первым профессором-женщиной в Тринити-колледже.

– Я знаю, что матушка твоя скончалась, – продолжила Сэлли. – Курево, что ли?

– Да, рак легких.

– Удачно. Если уж загнуться, так от того, что доставляет удовольствие. Ты, конечно, единственный ребенок. А где отец?

– Не знаю. Мне все равно. Я никогда его не видел. Послушайте, профессор, к чему эти…

– А женины родичи? – Маккласки не давала себя сбить. – Ведь теперь они и твоя семья. Общее горе и все такое.

Стэнтон пожал плечами – мол, с вами не сладишь.

– Вы никогда не отличались тактичностью, верно? Ну хорошо. Раз вы настаиваете. Нет, я не общаюсь с родителями Кэсси. Они приверженцы нью-эйджа, по сути, хиппи. Так и не примирились с тем, что их дочь вышла за военного, тем более спецназовца, который для них всего лишь террорист в форме. Моя сетевая затея их вообще взбесила – они считали, что я подзуживаю хулиганье убивать редких животных. Я никогда им не нравился, со смертью Кэсси ничего не изменилось. Мы не виделись с похорон.

– Превосходно.

– Что – превосходно? К чему все это, профессор?

– Всему свое время, Хью, – сказала Маккласки. – Погода скверная, у нас впереди целый день. Где ты вообще обитаешь? Дома тебя не было, но ты не мог провести три месяца на Лох-Мари. Даже ты не пережил бы морозов, какие ударили в прошлом ноябре.