Бернар Вербер - Третье человечество

Путешественники молчали, их взгляды были прикованы к фрагменту барельефа, на котором был изображен колосс, высекающий на камне самого себя… К последнему фрагменту.

Профессор Уэллс достал ручку и блокнот, зажал в зубах фонарь и стал лихорадочно записывать приходившие в голову мысли, боясь их забыть.

– Хомо гигантис обладали очень развитым интеллектом, но все равно они исчезли. Профессор Уэллс, как повашему, что они сделали не так? – спросила Ванесса, вновь приникая к видоискателю камеры.

– Они ошиблись в выборе, – ответила за него Мелани.

– А может, им просто не повезло? – возразила журналистка. – Ведь метеорит – это и есть рука судьбы.

– Они должны были приспособиться. Сам принцип эволюции зиждется на чередовании катастроф, принуждающих виды развиваться. Выживают те, кто обладает способностями к адаптации. «Маленькие» люди нашли свой путь, приспособившись к новым условиям, какими бы драматичными те ни были.

Пока Мелани развивала свою теорию, профессор Уэллс продолжал записывать свои идеи.

– Метеорит, вероятно, повлиял на гравитацию, поставив гигантов, с учетом их габаритов, в очень невыгодные условия. Примерно то же самое за миллионы лет до этого произошло с динозаврами. Это чистой воды невезение, сыгравшее на руку маленьким и поставившее в невыгодные условия больших.

Профессор в полемику не вступал, продолжая торопливо строчить в блокноте бесчисленные фразы. Затем откинул капюшон, явив окружающим длинные седые волосы и бороду, и достал из кармана небольшую бутылочку виски, словно этот растительный продукт брожения был нужен ему для того, чтобы переварить масштаб сделанного открытия и сосредоточиться на его последствиях.

– Что ни говори… Боже праведный… Какая сенсация! Когда он обо всем узнает, ему это покажется более чем странным, – прошептал он.

– Вы опять думаете о сыне? – спросила журналистка.

– Но ведь никто не поверит, – высказала предположение Мелани, – никто. Просто неслыханно… Великаны… Цивилизация колоссов… Может быть, даже более развитая, чем мы… какая пощечина историкам, археологам и даже служителям церкви! Подумать только – большая часть тех, кто жил в античные времена, называли «богами» найденных нами гигантов… Это объясняет столько тайн и загадок прошлого.

Чарльз Уэллс сделал еще глоток.

– Поверят, куда они денутся! – возразил он. – Есть мои записи, есть снятый Ванессой фильм, есть ваши фотографии. Могу вас заверить, что через несколько дней все газеты будут трещать об этом без умолку. А затем Антарктику и озеро Восток ожидает настоящее нашествие. Сюда хлынут сотни ученых. Когда они обнаружат два гигантских скелета и этот фантастический барельеф, то будут просто вынуждены переписать все учебники древней и современной истории. Хотят они того или нет, но восемь тысяч лет назад действительно существовала гуманоидная раса гигантов, предшествовавшая нам точно так же, как ящерицам – динозавры.

– Я хорошо знаю научную среду, – скептически сказала молодая женщина. – Мы никто по сравнению с академиками и тысячелетними истинами. Что же касается фотографий и видеоматериалов, то они найдут способ подвергнуть их сомнению.

– У них не будет выбора. Они явятся сюда, констатируют факт и будут вынуждены изменить свою точку зрения. Потому что в этом заключается истина.

Ванесса отложила камеру и сняла рюкзак:

– Я проголодалась. Может, сделаем перерыв и пообедаем?

– Торопиться некуда, – ответил профессор. – Это место ждало восемь тысяч лет, чтобы раскрыть свои секреты, и как-нибудь потерпит еще полчаса. Если вы, конечно, не очень замерзли.

Мелани зажгла переносную печку, поставила на нее кастрюлю, налила воды из фляги и высыпала пакеты с пищевыми концентратами (лосось со щавелем и цыпленок с вареными овощами и рисом).

– Профессор, – сказала она, – вам же известно, что более твердолобых консерваторов, чем ваши коллеги, во всем мире не найти. Не говоря уже о том, что они вам завидуют.

– Они изменятся, им тоже придется… мутировать.

– Вы тешите себя иллюзиями. Они будут хохотать нам в лицо. Я так и вижу, как они поднимают нас на смех.

– Общественность нас поддержит.

– Общественность для них – просто толпа невежд. Да и какой прок в ее поддержке, если против вас ополчится весь научный мир!

– Боюсь, как бы она не оказалась права, профессор, – вмешалась в разговор журналистка, – в наших интересах проявить благоразумие. Вас, даже с явными доказательствами на руках, могут выставить мошенником или безумцем.