Оливер Боуден: Assassin's Creed. Ренессанс

Эцио помнил, как он подошел к Кристине и буквально застыл на месте: все слова вылетели из головы, он думал лишь о красоте ее темных глаз, длинных темно-рыжих волосах и вздернутом носике…

– Ну и?.. – спросила девушка, пристально поглядев на него.

– Вы о чем? – промямлил он.

– Зачем вы стоите передо мной как столб?

– Я… это… потому что я хотел кое о чем вас спросить.

– И о чем же?

– Как ваше имя?

Девушка закатила глаза. Эцио мысленно отругал себя за дурацкий вопрос. Ей наверняка задавали его по сотне раз на дню.

– Вряд ли оно вам когда-нибудь понадобится, – ответила она и отошла.

Эцио оторопело смотрел ей вслед, а затем бросился догонять.

– Постойте! – крикнул он, задыхаясь сильнее, чем если бы пробежал марафон. – Я не успел подготовиться к разговору. Я собирался быль галантным. Утонченным! И остроумным! Вы дадите мне еще один шанс?

Девушка лишь обернулась, не замедлив шага, и посмотрела на него с едва заметной улыбкой. Эцио был в отчаянии. Федерико, слышавший каждое слово, тихо подозвал брата:

– Не сдавайся! Я видел, как она тебе улыбнулась. Она тебя запомнит.

Набравшись смелости, Эцио двинулся следом, стараясь ни в коем случае не попасться красавице на глаза. Три или четыре раза ему пришлось нагнуться, скрываясь за прилавком, пару раз – вжаться в стену, а один раз даже спрятаться в дверях чужого дома. Так он добрался до особняка, где, по-видимому, жила прекрасная незнакомка. Неожиданно какой-то молодой человек перегородил девушке проход. Эцио попятился назад и затаился.

– Вьери, я уже говорила вам, что вы мне неинтересны, – заявила Кристина, сердито глядя на живую преграду. – А теперь дайте мне пройти.

Вьери де Пацци! Ничего удивительного.

– А вот мне, синьорина, вы интересны. Очень интересны, – ответил Вьери.

– Тогда становитесь в очередь.

Кристина попыталась обойти его, однако Вьери снова встал у нее на пути.

– У меня другое мнение на этот счет, amore mio [17]. Я устал ждать, пока вы добровольно раздвинете свои прекрасные ножки.

Пацци грубо схватил ее за руку одной рукой, а другой столь же грубо обнял. Кристина безуспешно пыталась вырваться из его объятий.

– Сдается мне, ты не понимаешь простых слов, – сказал Эцио, неожиданно появившись перед Вьери и глядя наглецу в глаза.

– Кто это тут тявкает? А-а-а, малыш Аудиторе. Cane rognoso! [18]Какого черта ты лезешь не в свое дело? Проваливай отсюда!

– И тебе, Вьери, buon giorno [19]. Прошу прощения за вмешательство, но я вижу, что ты задался целью испортить этой синьорине день.

– А что еще ты видишь? К сожалению, моя дражайшая, нам помешали. Сейчас я проучу этого выскочку.

Вьери оттолкнул Кристину и бросился на Эцио, выставив правый кулак. Юноша легко отразил удар и поспешно отступил. Обидчик успел замахнуться вторично, но инерция собственного удара и подножка, подставленная Эцио, лишили его равновесия, и Вьери распластался в уличной пыли.

– Ну что, дружок? Одного раза хватит? – с издевкой спросил Эцио.

Однако враг уже снова был на ногах. Разъяренный, он кинулся на Эцио, намереваясь ударить противника в челюсть. Юноша левой рукой парировал этот удар и врезал противнику сначала в живот, а затем, когда тот согнулся от боли, по зубам. Эцио повернулся, чтобы взглянуть, не пострадала ли Кристина от грубых объятий непрошеного ухажера. Шатающийся Вьери тем временем схватился за кинжал. Заметив блеск стали, Кристина вскрикнула, и Эцио, предупрежденный этим криком, мгновенно повернулся и успел сдавить противнику запястье. Вьери выронил кинжал, и тот с лязгом упал.

– Это все, на что ты способен? – сквозь зубы спросил Эцио, тяжело дыша.

– Заткнись, иначе я, ей-богу, тебя убью!

Эцио засмеялся:

– Упрямо навязываешься прекрасной девушке, для которой ты ничем не лучше навозной кучи. Впрочем, чему тут удивляться, если ты идешь по стопам своего папаши: тот тоже пытается силой заставить всю Флоренцию выплачивать ему проценты!

– Дурак! Это твой отец нуждается в уроках смирения!

– Знаешь, нам надоело терпеть оскорбления от семейства Пацци. Вы только и способны, что орудовать своим гнилым языком, а не кулаками.

У Вьери была сильно разбита губа.

– Ты заплатишь за это, – прошипел он, вытирая кровь рукавом. – Ты и вся твоя семейка. Этого, Аудиторе, я тебе не забуду!

Плюнув Эцио под ноги, Вьери нагнулся за кинжалом, после чего пустился бежать.

Все это Эцио вспоминал сейчас, стоя на крыше колокольни и глядя в сторону дома Кристины. Как он обрадовался тогда, повернувшись к ней и увидев, что теперь она смотрит на него совсем по-другому: в ее глазах появилась теплота.