Гарет Робертс - Доктор Кто. Шада

Поэтому за углом появилась еще одна опора, а за ней – небольшое ответвление, в котором и расположился кабинет «П-14». В этом не было бы ничего необычного – из-за многочисленных пристроек и дополнений корпуса университета напоминали сложную мозаику архитектурных стилей, – если бы не полное отсутствие диссонанса. Казалось, закуток, в котором находился кабинет, пристроили сразу же после завершения основного здания – даже используя те же допотопные камни. Неправдоподобность этого изумила Криса настолько, что его сознание предпочло вовсе проигнорировать увиденное.

А вот чего он игнорировать не мог, так это низкого гула, будто от электрического генератора. Чем ближе Крис подходил к комнате профессора Хронотиса, тем громче он становился. Наверное, дело в старой проводке, которую прокладывал еще Томас Эдисон. Потянувшись к дверному молотку, Крис поймал себя на мысли, что почти готов получить разряд тока.

В ответ на стук из-за двери донеслось скрипучее: «Войдите!» Крис сразу узнал голос Хронотиса, хотя до этого они встречались лишь однажды и мельком. Проскользнув внутрь, Крис увидел крохотный коридорчик, на полу которого в беспорядке валялись шляпы, пальто и башмаки. В дальнем его конце находилась еще одна, неожиданно тугая дверь. За ней оказалась большая комната, обшитая деревянными панелями и обставленная антикварной мебелью. Но первым делом в глаза бросались книги.

Они лежали везде, занимая все горизонтальные и парочку вертикальных поверхностей. Стены невозможно было разглядеть за ровными рядами полок, уставленных томами по два в ряд. Сверху на них наваливались новые стопки, так что полки грозились вот-вот рухнуть под их весом. Книги покрывали диван, стулья, столы и скапливались на полу в неаккуратные кучи высотой почти в человеческий рост. Издания в мягком и твердом переплете, фолио и инфолио, даже книжки-раскладушки, – все они выглядели зачитанными до дыр: с загнутыми уголками и пятнами от чая. Некоторые тома были раскрыты на определенном месте, другие вдоль и поперек щетинились закладками из исписанных клочков бумаги. Среди всего этого многообразия не нашлось бы и двух книг, сходных между собой размером, темой или фамилией автора. Например, «Очень голодная гусеница» соседствовала с пыльным грузинским трактатом по френологии. Крис поежился. Не одна жизнь понадобится, чтобы разобрать все эти тома! Впрочем, он давно привык к странностям кембриджских профессоров и даже постарался скрыть свое удивление, заметив в углу нечто и вовсе неуместное: синюю полицейскую будку.

Крис не встречал таких уже много лет, а кабинет профессора был последним местом, где он ожидал увидеть нечто подобное. Деревянные телефонные будки часто попадались на улицах Лондона в пору его детства. Эта ничем не отличалась от тех, что Крис помнил по своим поездкам в столицу: синяя краска местами облупилась, на крыше – фонарь, на двери – табличка, за которой скрывается телефон. Единственная странность (не считая, разумеется, само наличие в комнате телефонной будки) заключалась в том, как лежали книги вокруг нее. Все они были беспорядочно рассыпаны в стороны, как если бы будка упала на них с большой высоты. Крис даже непроизвольно взглянул на низкие балки, чтобы проверить, целы ли они. Логика услужливо подсказывала, что протащить такую махину через дверь просто не удалось бы.

– Простите за беспорядок, – донесся из кухни голос профессора Хронотиса. – Сами понимаете, творческая личность не терпит рамок!

Пробормотав «да, конечно», Крис принялся осторожно маневрировать среди стопок книг. Ну и как отыскать в этом хаосе нужную? Он покосился на кухонную дверь, ожидая, что сейчас оттуда появится профессор, однако этого не произошло.

– Профессор Хронотис?

– Чаю?

– Да, пожалуйста, – машинально ответил Крис, хотя больше всего на свете ему хотелось выбраться из этой странной комнаты и заняться собственными делами.

– Очень хорошо, я как раз поставил чайник, – ответил профессор, появившись наконец в дверях.

Две недели назад, при первом знакомстве, профессор Хронотис не показался Крису особенно выдающейся личностью. Молодой человек тут же отправил его в категорию эксцентричных профессоров, предпочитающих науку реальной жизни, и теперь испытал легкий укол раздражения, поняв, как все это время ошибался. Каким-то чудом из его памяти ускользнула и примечательная внешность профессора, и его по-юношески острый взгляд.

На вид Хронотису было около восьмидесяти. Невысокого роста, облаченный в классический твидовый костюм, он привычно лавировал среди книжных вершин, временами скрываясь за ними почти целиком – так что на виду оставалось лишь покрытое сеткой морщин лицо, спутанная борода и седая шевелюра. Завидев гостя, Хронотис устремил на него испытующий, но при этом теплый взгляд поверх очков-полумесяцев. Крис поежился. По идее, человек не может одновременно смотреть испытующе и по-доброму, но профессору это как-то удавалось.