Мэтью Кирби - Assassin's Creed. Последние потомки - Участь богов

Исайя подкатил кресло к Ботанику, и из открывшихся задних дверей автоматически выдвинулся трап.

– Добро пожаловать, Шон, – четко произнес Ботаник роботизированным голосом.

Исайя завез Шона в салон и зафиксировал кресло в задней части машины, а сам прыгнул на переднее пассажирское сиденье. На месте водителя, как обычно, никого не было.

– Этим утром снова едем в капеллу? – спросил Ботаник.

– Да, – ответил Исайя.

– Хорошо, – произнесла машина. – Мы прибудем приблизительно через четыре минуты и тридцать две секунды.

– Спасибо, Ботаник, – ответил Шон.

– Пожалуйста, Шон, – отозвалась машина.

Транспортное средство двинулось с места, взяв курс, просчитанный до дюйма.

Исайя покачал головой.

– Не могу представить ничего более бесполезного, чем проявление вежливости в общении с машинами.

– Может, и так, – сказал Шон. – Но когда машина сама рулит, я бы лучше подстраховался.

Когда они въехали на холм и плавно остановились, несколько агентов «Абстерго» поприветствовали их и помогли Шону выбраться из машины. Исайя забрал с собой десятки сотрудников из Эйри, и еще многие присоединились к нему после. Они служили в качестве охраны, технических специалистов, выполняли разные другие работы.

– Все готово? – спросил Исайя у Коул, толкая коляску с Шоном к капелле.

– Да, сэр, – сурово отозвалась она. В Эйри Коул была начальником охраны. – Думаю, они закончили настройку пару минут назад.

Один из агентов отворил тяжелую деревянную дверь капеллы и держал ее открытой, пока Исайя не завез Шона внутрь. Старинные скамьи была составлены вместе, чтобы освободить место для «Анимуса» в центре зала. В воздухе пахло землей и сыростью, но запах нельзя было назвать неприятным. Наверху простирались толстые деревянные стропила, и большая часть пространства между ними оставалась в темноте. Эта церковь была не похожа на ярко освещенные храмы, все состоящие из витражей, которые Шон видел в кино. Это место было больше похоже на крепость с узкими окошками, пропускавшими внутрь лишь немного света и оставлявшими углы часовни во мраке.

Техники установили «Анимус» под единственным существенным источником света – массивной металлической люстрой с лампочками без плафонов, к которой по каменным плитам тянулись провода. Исайя подвез Шона к аппарату и помог ему переместиться в конструкцию, закрепив застежки. Затем Исайя достал шлем и надел его Шону на голову. Тот уже почти привык к боли, которую приносил париетальный ограничитель при подключении к воспоминаниям предка. Почти. Так или иначе, все происходило быстро, и Шон чувствовал себя легко и естественно, когда синхронизировался с уже знакомыми потоками сознания Стирбьорна.

Он сидел в зале у Харальда Синезубого, за одним столом с датским королем. Сестра Стирбьорна, Гирид, сидела рядом с ними и, похоже, хорошо себя чувствовала в качестве королевы. Однако прежде, чем стать королевой датчан, она была принцессой свеев, и была столь же мудрой и хитроумной, сколь Стирбьорн был сильным.

– Тебе стоит направить корабли к берегам Готланда, – сказала она. – На запад, через озеро Меларен. Там много тех, кто любил нашего отца, и некоторые из них до сих пор втайне не любят Эрика. Если наши союзники увидят, как ты идешь вдоль берега в самое сердце Свеаланда, они укрепятся в намерении вступить в битву во имя Стирбьорна Сильного.

– Сильного? – спросил Стирбьорн.

– Ты разве не слышал? – Гирид перевела взгляд с брата на Харальда, чье лицо внезапно сделалось красным. – Новость о твоей битве с моим мужем разлетелась повсюду. Говорят, ты обладаешь силой десятерых…

Харальд стукнул кружкой с элем по столу.

– Это слишком рискованный план. Мои люди и корабли под твоим командованием, да, но я не позволю посылать их в самую морскую пучину. Меларен – это ловушка. Есть только один вход в озеро и один выход. Если Эрик прикажет их закрыть…

– Ты говоришь так, будто уже планируешь отступление, – перебил Стирбьорн.

– Я обычно планирую то, как я вступаю в бой и как выхожу из него, – ответил Харальд.

– Поэтому, наверное, ты и проигрываешь, – заметила Гирид, и датский король еще сильнее покраснел.

– План королевы мне нравится, – сказал Стирбьорн. – Пойдем через Меларен, потом по водам Фирис, а затем маршем на Уппсалу.

Харальд помотал головой, а его зубы скрипели так сильно, что, казалось, он готов молоть ими камни. Но он не произнес ни слова возражения, да и что он мог сказать? Он проиграл бой против Стирбьорна и сдался на глазах у своих людей. Но Стирбьорн заметил огонек в глазах у зятя, и заметил также, что тот все время держал руку неподалеку от рукоятки занятного кинжала, что висел у него на поясе. Шон тоже это заметил по ходу воспоминания, но пока зубец не попал в руки его предка, Шон ничего не мог поделать.