Меган ДеВос - Анархия

Я метнулся к двери, увлекая Джетта за собой. Он бубнил что-то вроде «помочь хотел». Я впился в его руку, осторожно выглядывая наружу. Просто чудо, что вокруг – ни души.

– Бежим, – прошептал я, таща Джетта за собой.

Мы выбрались из тени, отбрасываемой хранилищем, на скудно освещенную дорожку.

– Стоять! – раздалось у меня за спиной.

Я оторопел. Послышался характерный металлический щелчок – звук, когда пистолет снимают с предохранителя. Морщась, я закрыл глаза и толкнул Джетта, прикрывая его спиной.

Он еще пытался сохранять невозмутимость, но шумный вздох мальчишки больше напоминал всхлипывание. Бравада сменилась страхом. Жаль, что страх не остановил его на границе нашего лагеря. Думаю, сейчас Джетт переживал крушение своих иллюзорных представлений о налете.

– Повернись лицом! – скомандовал голос.

К моему удивлению, голос принадлежал молодой девице, хотя и не был лишен властности. Я медленно повернулся, осторожно запихнув пистолет за пояс джинсов. Теперь Джетт находился позади меня. Бросив канистру, я поднял руки. Участь перепуганного Джетта волновала меня сильнее, нежели собственная.

Я скользнул взглядом по ее ногам, поднялся выше, к руке с пистолетом, направленным мне прямо в грудь, и наконец остановился на ее глазах. Они были сочного зеленого цвета. Лицо обрамляли светлые волосы, выбившиеся из небрежно увязанного пучка. Честное слово, девчонка была настоящей красавицей, и вот эта красавица всерьез собиралась меня убить.

Руки у меня не дрожали. Я вытянула их, сжимая пистолет и целясь чужаку в грудь. Лицо у него ничего не выражало. Скорее всего, это была маска, под которой он скрывал страх, хотя мне подумалось, что он отнюдь не из пугливых. Я поймала его жесткий взгляд и тут же оказалась завороженной глубиной сощуренных зеленых глаз.

Он мог бы увидеть меня еще на крыльце, но не увидел. Он торопливо озирался по сторонам, не удосужившись посмотреть влево, где я и стояла, скрытая тенями. Меня не удивило, когда из хранилища выскочила тень поменьше. Судя по учиненному шуму, их было двое. Но обоих я видела мельком. Только сейчас, когда он повернулся ко мне, я разглядела его лицо. Лучше бы не поворачивался. Пусть мой пистолет и был направлен ему в грудь, я не могла отрицать привлекательности этого парня. Мой ровесник, лет двадцати. Спутанные темные волосы убраны под косынку. Волевой подбородок, пронзительные зеленые глаза, а на лице – непрошибаемая решимость.

Тихое поскуливание у него за спиной заставило меня опомниться. Впервые в его зеленых глазах под нахмуренными бровями мелькнул страх. Я подошла ближе. Решительность. Хладнокровие. Я знала, как надлежит вести себя с налетчиками, пойманными на месте.

– Кто позади тебя? – резко спросила я, дернув подбородком.

– Мальчишка. Считай, ребенок.

Голос у него был низким и тоже резким. Он старался говорить тише, сознавая: лишнее внимание нам ни к чему. Скорее всего, парень заметил, что я пока не поднимала тревоги, хотя сюда наверняка уже шли.

– Дай взглянуть на него, – потребовала я.

– Вначале опусти пистолет.

Его руки оставались поднятыми на уровне плеч, но я-то видела: он напряжен всем телом и готов к ответным действиям.

– Раскомандовался, – буркнула я.

В этот момент маленькая, явно детская рука вцепилась парню в рубашку. Из-за спины выглянула голова. На меня уставились широко раскрытые и весьма испуганные карие глаза. Поймав мой взгляд, мальчишка тихо пискнул и тут же спрятался за спину парня. Я снова подняла глаза к лицу налетчика. Все это время я держала его под прицелом.

– Откуда пожаловал?

Парень дерзко посмотрел на меня, выпятил челюсть, но не ответил. Впрочем, ответа я и не ждала. Одно из главных правил налета гласило: поймали – молчи и не дергайся, поскольку живым вряд ли уйдешь. Поэтому редко кто отваживался совершать налеты на Грейстоун. Та же причина заставляла парня молчать. Шансов выбраться отсюда у него почти не было, и он не хотел ставить свой лагерь под удар ответного налета.

Конечно, молчали далеко не все. Нередко пойманный выдавал нам все сведения, если чуял хотя бы малейший шанс спасти свою шкуру. Этот парень, откуда бы он ни явился, был смел и верен своим.

– Зачем ты ребенка потащил с собой? – задала я новый вопрос, уже с оттенком раздражения.

Я оказалась в паршивой ситуации. Правила требовали застрелить обоих, а мне вовсе не улыбалось убивать мальчишку. Такого маленького, испуганного. Даже его участие в налете не оправдывало убийства этого мальца.