Мэтью Кирби - Assassin’s Creed. Валгалла - Сага о Гейрмунне

Капитаном на корабле был некто Рек. Его череп перечеркивал шрам, уродуя лоб. Казалось, кто-то пытался снести ему полбашки, но не сумел. Гейрмунна он невзлюбил с первого взгляда, осыпая бранью и придираясь, когда тот садился на весла. И не только. Рек срывался всякий раз, стоило Гейрмунну попасться ему на глаза. Необъяснимая ненависть вспыхивала у капитана мгновенно. На корабле плыл и брат Река – могучий, широкоплечий великан Эскил, отличавшийся более спокойным нравом. Был он гребцом. Остальные гребцы относились к нему с почтением. Гейрмунн часто ловил на себе взгляд Эскила, но не в пример товарищам гребец не отворачивался, а кивал ему.

На четвертый день плавания они прибыли в городок Рибе на западном берегу Ютландии, где стоял флот из двухсот кораблей, а может, и того больше. Вдоль всего побережья приливы неутомимо гнали волны с мелководья на берег, поросший травой и камышом. Их сменяли отливы. Вода отступала, оставляя каналы и обнажая обширные пространства песка и ила. Гейрмунн такое видел впервые. Гутрум сказал, что им придется не менее трех дней плыть по этой илистой жиже, пока не доберутся до Фрисландии.

Сразу подойти к берегу было невозможно. Пришлось остановиться на некотором расстоянии и дожидаться вечернего прилива, который понесет корабль к суше, и там он встанет на якорь вместе с остальными судами. Когда прилив отступит, «Волнолюбец» разделит участь собратьев, напоминая кита, выброшенного на берег.

Спускались по шатким сходням, гнущимся под тяжестью шагов. Затем пробирались через комья водорослей, раскиданных по мокрому песку. В водорослях поблескивали раковины морских обитателей и копошились крабы. По берегу расхаживали горделивые белые аисты. Птицы кормились добычей, которую они вытаскивали из ила длинными клювами и подбрасывали в воздух. Ветер пах рыбой и солью. После нескольких дней, проведенных на качающемся корабле, суша, казалось, сопротивлялась ногам.

– Как по-твоему, сколько мы тут проторчим? – спросил Шальги.

– Пока не соберутся все ярлы, которых ждут, – ответил Стейнольфур. – В любом случае датчане будут дожидаться попутных ветров.

Шальги оглянулся на корабли:

– Так сейчас ветер что ни на есть попутный.

– Если плыть на юг, да, – сказал Гейрмунн. – Но мы поплывем отсюда на запад.

Они миновали границу прилива. Песок под ногами делался все суше. Вскоре ноги уже вязли в нем. Вокруг тянулись песчаные дюны. Пройдя еще немного, Гейрмунн со спутниками поднялись на невысокий, поросший травой холм. Там на огромном пространстве простирался лагерь, устроенный воинами с кораблей. Казалось, лагерь тянется до самого горизонта. Шум, доносившийся оттуда, напоминал раскаты далекого, неумолчного грома.

– Есть на что посмотреть, – сказал Шальги.

– Адская Шкура! – послышалось сзади.

Гейрмунн обернулся. Его подзывал поднявшийся на холм Гутрум.

– Идем со мной.

Гейрмунн кивнул. Прежде чем уйти, он велел Стейнольфуру найти место для ночлега вблизи людей Гутрума, но как можно дальше от воды, чтобы, если ночью разразится буря, им не пришлось просыпаться в море. Отдав распоряжения, он последовал за Гутрумом. Датчанин шагал по подобию широкой улицы, что тянулась через лагерь, ведя к центру. Стучали молоты в походных кузницах. Рядом, в шатрах и под открытым небом, трудились ремесленники по дереву и коже, швецы и ткачи. Мясники разделывали туши. В кострах пылал огонь. Чем дальше они шли, тем сильнее лагерь пах жизнью и ее отбросами. Этот бурлящий город был куда больше Авальсснеса.

Среди встречавшихся воинов было много женщин. Гейрмунн вглядывался в их лица – не покажется ли Эйвор. Видя Гутрума, воины приветственно наклоняли головы. На Гейрмунна и они, и ремесленники в шатрах поглядывали с любопытством. Гутрум это заметил.

– Таких уродливых лиц они еще не видели, – признался он Гейрмунну.

– Значит, они не видели Река? – тут же спросил Гейрмунн.

Смех датчанина был похож на резкий звук козьего рога.

– Я бы попридержал язык. Рек может тебя услышать. А тебе с ним еще плыть и плыть.

Этого Гейрмунн и боялся.

– Я понимаю, отчего на тебя пялятся, – продолжал датчанин. – Ты совсем не похож на норвежца.

– Мне уже так говорили.

– А Хьёр и вправду твой отец?

Бесцеремонность вопроса помешала Гейрмунну ответить сразу. Ошеломленный, он замедлил шаг и почти остановился посреди лагерной дороги.

– Может, ты уже сидел в материнском чреве, когда она покидала Бьярмаланд? – не угомонялся Гутрум.