Кэсс Морган: Сотня. День 21. Возвращение домой (сборник)

Потом она обрадовалась, услышав знакомый голос:

– Гласс?! – окликнула ее от дверей лазарета Кларк. – Это ты? А это… о нет! Это Люк?

И Кларк бросилась к ним. Затем из-за двери лазарета высунулась голова Уэллса, который тоже побежал за своей бывшей возлюбленной.

Гласс освободилась из импровизированной упряжи. Кларк, упав на колени, уже осматривала Люка.

– Гласс! – воскликнул, обнимая ее, Уэллс. – Слава Богу, ты вернулась. С тобой все нормально?

Гласс кивнула, но потом на нее разом обрушился весь ужас недавнего одиночества и изнеможения. Сейчас, когда они оказались в безопасном месте, она наконец позволила себе ощутить все те эмоции, которые так долго держала в узде. На глаза навернулись слезы и побежали вниз по щекам. Уэллс обнял ее и не отпускал, пока рыдания не стихли.

– А что с ним произошло? – спросил он потом.

Гласс шмыгнула носом и вытерла лицо руками.

– Мы жили в заброшенной избушке в лесу. Она казалась такой надежной! Но потом, – от воспоминаний ее глаза вновь наполнились слезами, – на нас напали наземники. Не те, с которыми живет Саша, другие. – Лицо Уэллса исказилось, словно от сильной боли, но Гласс почувствовала: сейчас не время расспрашивать его, что случилось. – Люк вышел, чтобы разогнать их, и в него бросили копье. Я сделала все, что могла, но у меня не было никакой возможности наложить швы, а когда я попыталась привезти Люка сюда, наземники снова атаковали нас.

Уэллс ругнулся себе под нос и добавил:

– Гласс, мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это в одиночестве.

– Да все нормально. Мы же вернулись живыми, так? – И Гласс улыбнулась сквозь слезы.

– Давайте-ка занесем Люка в дом, – твердо сказала Кларк.

Они с Уэллсом быстро, но бережно подняли Люка вместе с его санками и внесли в лазарет. Гласс вошла вслед за ними. Тут было тесно, и Гласс просто не могла поверить, что в лагере столько раненых.

– Что тут случилось? – изумленно спросила она.

– То же, что случилось с вами, – мрачно сказал Уэллс, – только масштаб побольше.

Гласс подняла брови, и на языке у нее вертелся миллион незаданных вопросов. Уэллс почти что мог читать ее мысли.

– Не волнуйся, все обернулось к лучшему. Родос в конце концов потерял свою железную хватку. Сегодня вечером мы изберем новый Совет.

К ним, хромая, приближался высокий седовласый человек, которого Гласс помнила по Фениксу. Кивнув в ее сторону, он тихо сказал что-то Кларк. Они беседовали на пониженных тонах, осматривая ногу Люка, слушая его пульс, сердцебиение и дыхание. Наполнив шприц из маленького стеклянного флакона, Кларк ввела в плечо Люка какую-то жидкость, а потом принялась обрабатывать его рану и накладывать швы. Люк вздрогнул во сне, но не проснулся.

Гласс обреченно стояла рядом. Она настолько сосредоточилась на том, чтобы доставить Люка обратно в лагерь, что даже не позволяла себе задуматься, что будет, когда цель окажется достигнута. Кларк и пожилой мужчина шагнули к ней. Она попыталась увидеть на их лицах хоть какой-то намек на лучшее, но они оба выглядели совершенно невозмутимыми.

– Гласс, это доктор Лахири, – начала Кларк, – он учил меня в Колонии. Он замечательный врач.

– Рад знакомству, Гласс, – протянул руку доктор Лахири, и Гласс оцепенело пожала ее.

Она разрывалась между стремлением справиться о состоянии Люка и отчаянным желанием не услышать ничего плохого. Сглотнув, она приказала себе оставаться спокойной, что бы ни сказали ей эти двое.

– Вы очень везучая, – с улыбкой проговорил доктор, и Гласс испустила долгий вздох облегчения. – Он поправится. Но, если бы не вы, он потерял бы ногу. Или случилось бы нечто худшее. – Доктор Лахири положил руку ей на плечо. – Вы спасли его, Гласс. Можете гордиться тем, что вы для него сделали.

– Все будет хорошо, – сказала Кларк, заключая ее в объятия. – Мы ввели ему ударную дозу антибиотиков и намерены хорошо за ним приглядывать. Он сильный парень. И везучий, потому что у него есть ты.

– А я-то думала, все совсем наоборот, – сквозь слезы проговорила Гласс.

– Хочешь за ним ухаживать? – спросила Кларк. – Я попрошу кого-нибудь принести тебе перекусить.

Кивнув, Гласс осела на кровать возле Люка, съежившись и положив руку ему на грудь, чтобы ощущать, как бьется под ее ладонью сердце любимого. Она слушала его легкое дыхание, которое теперь стало ровным.

Совсем недавно в лесной избушке она думала, что на всем белом свете ей нужен один лишь Люк. Она любила это их маленькое убежище, их тайную жизнь, где никто не тревожил влюбленных, и они в одиночестве проводили все дни напролет. Но теперь, когда она побывала на волосок от того, чтобы потерять Люка, и прошла через множество опасностей, Гласс изменила свое мнение. Теперь, в обществе этих людей, которые так упорно трудились для них и так о них позаботились, Гласс знала, что им с Люком не хватит лишь друг друга. Они нуждались в человеческом сообществе. И теперь они были дома.