Стефан Петручо - Капитан Америка. Темные замыслы

Как оказалось, Барка уже обдумал ответ на этот вопрос:

– Если считать, что он все еще жив. Вспомните, капитана Роджерса считали мертвым десятки лет. За это время виновник мог банально умереть от старости. Возможно, эта проблема уже решена.

Кейд приподнялся со своего места:

– Здесь слишком много «если».

Фьюри не принял вызова:

– Я работаю на этом конце стола уже очень давно, и «слишком много если» – это все, что я когда-либо имел. Факт заключается в том, что эта штука не распространяется уже многие годы. Единственная разница между вчера и сегодня в том, что теперь мы знаем о ней. Может быть, иммунная система Кэпа держит ее под контролем. Черт возьми, может быть, это долбаный волшебный вирус! Но, раз вы все время пытаетесь говорить не в свою очередь, позвольте вас спросить: после того, как мы тут примем все надлежащие меры, будет ли у нас какая-либо веская причина не выпускать его из этой конуры?

Как будто наблюдая теннисный матч в замедленной съемке, Роджерс и все тесно сидящее сборище перевело взгляды обратно на Кейда. Эти двое были образцом противоположности. Мускулистый Фьюри, человек, полностью доверяющий своим инстинктам, ожидал ответа. Кейд – физически слабый, полагающийся на свой мозг, а не на травмированное тело, – ответил буднично:

– Будет – потому что я не позволю.

Все взгляды перескочили на Фьюри.

– Вы… что? По-моему, это я здесь отдаю приказы.

Кейд забарабанил пальцами по столу.

– Ну, не совсем. Вас, эээ… должны были известить.

Как по команде, вокруг стола запищали разные устройства. Лэптоп Роджерса, теперь уже соединенный с сетью, показал официально выглядящее сообщение. Пока он просматривал его, Кейд объяснял:

– Я связался с Центром по контролю и профилактике заболеваемости. Согласно международному протоколу, в данных обстоятельствах их полномочия превышают полномочия Щ.И.Т. На меня возложена ответственность за любые решения по локализации этого вируса.

Фьюри на мгновение оторвался от чтения, его здоровый глаз горел:

– Су…

Кейд моргнул.

– Я не намеревался наступать кому-либо на пятки.

– Вы так забавно это показали!

– Я понимаю ваше замешательство и ваше невежество…

– Мое что?

Директор выглядел так, будто он сейчас бросится на оппонента через стол. Несколько агентов напряглись, готовясь удержать его. А вот Кейд не выказывал признаков страха или раскаяния.

– …но ситуация слишком экстренная. Я не могу полагаться на то, что непрофессионал полностью понимает масштаб опасности. Особенно учитывая закономерное уважение ваших людей к Роджерсу. Ваше мышление очевидно замутнено вашей привязанностью. Мое – нет. Я согласился на эту встречу, потому что карантинная камера безопасна, но он останется там, пока я не скажу, что он может выйти.

Фьюри наклонился вперед, и те, кто его знал, не увидели в этом ничего хорошего.

– Защита человечества от вымирания – это работа Щ.И.Т. Если вы думаете, что…

– Прежде чем вы продолжите, позвольте показать вам на примере, что вы недостаточно ясно мыслите. Вы сказали, что единственная разница между сегодня и вчера состоит в том, что сегодня мы знаем о вирусе. Что если бы это был не вирус? Если б мы обнаружили астероид, направляющийся к Земле?

– Я тебе покажу астероид…

Фьюри двинулся вперед, пока его не остановили Доусон и Мило. Подопытной крысе настало время вмешаться.

Роджерс постучал по стеклу – громко, но не слишком, чтобы привлечь их внимание.

– Фьюри… Ник, позволь ему договорить, а потом продолжайте.

Фьюри поднял руки в жесте покорности и уселся на место.

– А у меня есть выбор?

Все в комнате облегченно вздохнули. Кейд, вероятно, осознав, наконец, что его врачебный такт мог бы быть немного получше, мгновение собирался с мыслями. Внезапное возвышение доктора казалось Роджерсу оправданным, но только увеличило его волнение. Почему?

Он бывал лишен свободы, пойман в ловушку, казалось бы, беспомощен много раз, но сейчас ситуация была тревожно знакома. Потому что тонкости этого дела были вне его компетенции? Или потому что он был напуган?

Конечно, он был напуган. Он никогда не был лишен чувства страха, как можно было бы подумать со стороны. Он хотел жить, преуспевать, наслаждаться удовольствиями, которые предлагает мир. Но давным-давно он решил, что никогда не будет удовлетворять эти желания за счет других. Это решение позволило ему отстранить свой страх. Подтверждаемое снова и снова, бесчисленными способами в неисчислимых боях, оно превратилось в привычку.