Джек Макдевит - Полярис

– В свое время я активно занимался улучшением системы образования и помогал собирать средства для группы Керна.

Группа Керна, некоммерческая организация, посылала добровольцев и продовольствие в места, страдавшие от голода, вроде Талиоса. (Талиос, естественно, находился не на Окраине: здесь мало кто недоедал.)

– А недавно я встретил женщину.

Айви Камминг. После исчезновения Тальяферро Айви ждала несколько лет, но наконец смирилась с неизбежным и вышла замуж за преподавателя университета. Она родила двоих детей и была еще жива.

– Нет-нет, – сказал он, – кто-то наверняка меня подстерег. Я понимаю, как должно выглядеть снятие денег со счетов. Но все-таки вряд ли я ушел добровольно.

После теракта я заходила к Винди справиться о здоровье – тогда она еще выздоравливала. На следующий день после моей беседы с аватаром Тальяферро Алекс объявил, что считает нужным нанести ей визит.

– Зачем?

– Желаю удостовериться, что с ней все в порядке.

– Она прекрасно себя чувствует.

– Пусть она знает, что я о ней беспокоюсь.

– Мы послали Винди цветы. Я заходила к ней. Не вижу в твоем посещении особого смысла. Но если ты действительно хочешь…

– Гражданский долг, – сказал он. – Это самое меньшее, что я могу для нее сделать.

И мы пошли. К тому времени Винди уже вернулась на работу, и единственным напоминанием о случившемся была синяя трость в углу офиса. При желании Винди могла увидеть из окна, как строительные роботы убирают остатки мусора на месте «Проктор юнион».

Мы принесли конфеты, и Алекс галантно преподнес их Винди. Он бывал по-настоящему обаятельным, когда хотел. Винди приняла подношение; со стороны могло показаться, будто эти двое – лучшие друзья. От обиды на отказ вернуть артефакты не осталось и следа.

Несколько минут мы говорили о том о сем. Винди хотелось, как и прежде, играть в сквэббл, но для этого ей требовались здоровые ноги. Постепенно мы подошли к истинному поводу нашего визита. По словам Алекса, он только что закончил читать «Быстрины» Эдварда Ханта, историю общественных движений прошлого века. Целая Главабыла посвящена Тальяферро.

– Ты знаешь, – невинно спросил он, – что Тальяферро должен был лететь на «Полярисе»?

– Да, – ответила Винди. – Верно. В предварительном списке пассажиров есть его имя.

– Что случилось?

– Что-то непредвиденное, причем в последний момент. Точно не знаю.

– В последний момент…

– Они уже поднимались на борт и собирались стартовать.

– А почему он отказался? У тебя нет никаких идей?

– Нет. Говорят, что ему позвонили, что у него возникли проблемы на работе. Но откуда берет начало эта история, я не знаю. Ни в одном документе таких сведений не найти.

– В разведке были проблемы? Настолько серьезные проблемы, что он отказался лететь?

Она покачала головой:

– В записях за тот день ничего нет. Во время отлета на Скайдек действительно звонили, но не по работе – только желали удачи всем.

– Возможно, это был личный звонок, – заметила я.

– Он сказал Мендосе, что звонили с работы. – Винди явно не желала больше говорить на эту тему. – Конечно, звонок мог быть и личным. Возможно, ему просто что-то передали. Какая разница?

– Он вернулся в управление разведки в тот день? – настаивал Алекс.

– В тот день, когда улетел «Полярис»? Честное слово, не имею понятия, Алекс. – Винди притворилась, будто у нее болит голова. – Послушай, у нас нет никаких сведений о том звонке. И это было очень давно.

Я спросила Джейкоба, что у нас есть на Чека Боланда.

Боланд специализировался на взаимодействии тела и разума. Главная его мысль заключалась в том, что нас постоянно сбивает с толку мысль о двойственности тела и души, понятие разума как бестелесной сущности, отличной от мозга. Люди тысячелетиями получали свидетельства в пользу обратного, но продолжали цепляться за прежнюю идею.

Боланд проделал выдающуюся работу, составив карту мозга и продемонстрировав, что его наиболее отвлеченные функции скорее голографичны, нежели присущи определенным областям: они необходимы для функционирования мозга.

Боланд был самым младшим из пассажиров Мэдди. Этот темноглазый мужчина выглядел так, словно каждый день два-три часа проводил в спортзале. Я просмотрела видеозаписи: Боланд дает интервью, выступает на приемах, принимает награды. Премия Пенбрука. Премия Беннингтона. Премия Камаля. Он был самокритичен, обладал легким характером, отдавал должное коллегам. Похоже, все его любили.