Джек Макдевит - Полярис

Алекс коснулся своим шлемом моего.

– Удачи, – сказал он, понизив голос, словно даже здесь, в толще камня и при выключенной связи, Мэдди могла нас услышать.

Помехи прекратились. Мэдди заметила челнок и решила, что мы у нее в руках. Я ожидала, что она скажет хоть пару слов, выразит свое сожаление или просто поиздевается. И напрасно: до меня не донеслось ни звука.

С нашими белыми скафандрами не стоило думать о маскировке. И все же следовало знать, что происходит. Я подобралась к люку шлюза и взглянула в небо. Нагруженный камнями челнок медленно поднимался, пытаясь набрать скорость. Я надеялась, что Мэдди слишком возбуждена и не заметит, как он неповоротлив. Так или иначе, он удалялся от станции, летя к «Белль-Мари», хоть встреча и не была гарантирована.

Я не сразу нашла «чесапик», но потом увидела его на фоне одного из спутников – несколько огней, движущихся во тьме, на фоне бесплодного лунного пейзажа.

Он приближался.

Алекс дернул меня за ногу. Что происходит? Говорить мы не могли, особенно в такой момент. Я сделала несколько жестов, пытаясь объяснить, что она клюнула на приманку.

«Чесапик» приблизился – настолько, что я отчетливо различала его оранжевый силуэт в призрачном свете. Сдвоенный корпус напоминал две ракеты, медленно плывущие среди звезд. Позиционные двигатели сработали несколько раз, выравнивая положение корабля, и он начал ускоряться.

Сейчас, подумала я.

Но нет – корабль снова стал тормозить.

Шлем Алекса коснулся моего.

– Она раздумывает, – сказал он.

Если Мэдди будет тянуть слишком долго и челнок долетит до «Белль», мы погибли.

Алекс оскалился:

– Ты только посмотри!

«Чесапик» все еще преследовал челнок, продолжая приближаться. Скорость его, однако, падала.

– А вдруг она все поняла?

– Размышляет над тем, сумеет ли она протаранить челнок без серьезного вреда для себя.

Я вышла на связь с челноком и произнесла только одно слово, пытаясь выдать свой голос за чужой: «Блип».

Потом я снова отключила связь.

– Мы здесь, тупая сука! – прокричал Гейб моим голосом. – А ну, покажи, чего ты сто ишь!

Несколько секунд картина не менялась. Челнок изо всех сил набирал высоту. Затем «чесапик» врубил главный двигатель и устремился вперед.

Мэдди знала, что, если она врежется в челнок слишком резко, может случиться взрыв. И все же она увеличивала скорость. Преодолев около шестисот метров в мгновение ока, корабль врезался в челнок, отшвырнув его в сторону. Но и сам «чесапик» отбросило назад. Двигатели челнока взорвались, превратив его в огненный шар.

«Чесапик», беспорядочно крутясь, ушел на восток.

Мы выбрались на поверхность. Алекс мертвой хваткой вцепился в мою руку.

– Что скажешь? – спросил он.

– Не знаю.

Корабль постепенно скрылся во тьме.

Мы ждали.

На месте корабля появилась звезда. Вспыхнув, она ярко сияла около минуты, а потом померкла и исчезла.

Совершив прыжок в родную систему, мы оказались довольно далеко от цели, и нам пришлось лететь еще около трех дней. Не знаю, как Таб Эверсон узнал о нас, но Белль доложила о приеме его сообщения, когда до Окраины оставалось четырнадцать часов лета.

На этот раз я присмотрелась к нему внимательнее: черная борода, черные глаза. По наружности и манерам – одаренный молодой ученый. Расстояние пока не позволяло вести нормального разговора, и мы прослушали запись.

– Алекс, – сказал он, – рад, что вы вернулись целыми и невредимыми. Нам нужно поговорить. Буду ждать на станции Скайдек. Пожалуйста, ничего не предпринимайте, пока не появится возможность все обсудить. Прошу вас.

Язык, не слишком характерный для молодого человека.

– Он знает, что тайное стало явным, – сказал Алекс.

– Хочешь, чтобы я связалась с Фенном и он обеспечил нам сопровождение?

Алекс читал какой-то роман. Я давно не заставала его за чтением чего-то постороннего, не имеющего отношения к «Полярису».

– Нет, – ответил он. – Вряд ли нам стоит беспокоиться о своей безопасности.

– Почему ты так считаешь?

– Ну, например, он не знает, о чем мы уже сообщили Фенну.

Я пыталась понять, кто такой Эверсон. Мэдди выглядела на двадцать пять лет, и я предположила, что Эверсон тоже летел на «Полярисе». Но кем он был тогда? Я представила, каким станет Эверсон лет через тридцать-сорок, если постареет положенным образом. Однако никто из пассажиров даже отдаленно не напоминал Таба Эверсона. Боланд был симпатичнее, Уркварт – представительнее, Мендоса – энергичнее и ниже ростом.