Джек Макдевит: Искатель

Купола соединялись между собой туннелями. Под землю вели лестницы. В таких местах всегда жутковато: свет исходит только от наручных фонарей, вдоль переборок гоняются друг за другом тени, и все время чудится, будто что-то движется на самом краю поля зрения. Я читала, как на Казимира Кольчевского в таком вот месте напал робот-охранник, которого он по неосторожности активировал.

Вандалы были беспощадны.

Мы прошли через служебные помещения, тренажерный зал, жилые каюты, кухню и столовую. Везде ящики были вытащены, а их содержимое вывалено на пол, шкафы – вскрыты или разломаны. Разграблено все подчистую. Не осталось почти ничего, что могло бы пойти на продажу или заинтересовать какой-нибудь музей. Мы осторожно пробирались мимо осколков стекла, дисков с данными, опрокинутых столов. Одежда порой сохраняется в вакууме удивительно долго, но мы нашли лишь несколько предметов: все они сильно пострадали от содержащихся в материи химических веществ или совсем не представляли интереса. Происхождение пуловера или рубашки не имеет особого значения, если только их не носил легендарный генерал или драматург. Но комбинезон, на котором обычно имеется нарукавная нашивка или сделанная по трафарету надпись на кармане – например, «БАЗА ГИДЕОН», – вещь довольно ценная. Мы нашли только один, сильно потрепанный. Надпись – выполненная, естественно, селианскими символами – обрамляла высокую и узкую вершину.

– Эмблема станции, – сказал Алекс.

Командный центр тоже обчистили, забрав все электронное оборудование: чтобы до него добраться, со стен сорвали панели. И опять вандалы стремились найти детали с маркировкой базы. Все остальное, похоже, просто выдергивали и швыряли на пол.

К концу осмотра Алекс был в ярости. Во всех четырех куполах и сети подземных помещений картина была той же самой. На фоне всеобщего хаоса встретилось лишь одно исключение – заваленная мусором кают-компания. Пол в ней усеивали проекторы, ридеры и кристаллы с данными. Информация из них исчезла давно – она явно не могла храниться шесть столетий. В одном углу лежали разбитый графин и куски льда, в другой затащили надорванный ковер. Однако посреди помещения стоял маленький столик, а на нем лежала раскрытая книга, призванная оказаться под рукой у каждого, кто сядет в одинокое кресло.

– Что ж, – сказала я, глядя на книгу, – по крайней мере, это не полная катастрофа. Кое-какие деньги мы за нее получим.

Или нет?

Перед нами лежал «Справочник антиквара», прошлогоднее издание.

– Похоже, вандал знал, что мы здесь появимся, – сказал Алекс. – И решил передать нам привет.

Винетта Яшевик отвечала в разведке за контакты с археологами, а заодно и за связи с общественностью. Только ей я рассказала о цели нашего путешествия, зная, что она не станет делиться информацией ни с кем из соперников Алекса. Винди была страстной энтузиасткой своего дела. По ее мнению, мы превращали древности в предметы потребления и затем продавали их частным лицам. Она считала это нарушением всех правил приличия и постоянно намекала, хоть и не впрямую, что я не соблюдаю правил этики. Я была, так сказать, заблудшей овцой, окончательно испорченной этим миром с его фальшью и лицемерием, неспособной найти дорогу домой.

Впрочем, ей легко было критиковать других. Винди родилась в богатой семье и никогда не знала, что такое добывание средств к жизни. Но это к делу не относится.

Когда я зашла в ее офис на втором этаже здания Колмана – одного из сооружений в комплексе разведки, – она просияла, жестом пригласила меня зайти внутрь и закрыла дверь.

– Ты вернулась быстрее, чем я думала. Вы что, не нашли ту базу?

– Нашли, – ответила я. – Именно там, где указывал Алекс. Но кто-то добрался туда раньше нас.

– Сплошное ворье вокруг, – вздохнула она. – Что ж, в любом случае поздравляю. Теперь ты понимаешь наши чувства, когда Алекс прибирает к рукам очередную находку. – Винди замолчала и улыбнулась, словно давая понять, что вовсе не хотела меня обидеть: просто пошутила. Но ей явно было приятно. – Хоть что-нибудь удалось стащить?