Эдвард Брайант - Блеф

– Я люблю тебя, – тихо сказала она.

Они уже выходили из палаты, когда столкнулись с мужчиной, идущим навстречу. Вонищенке потребовалось мгновение, чтобы узнать его.

– Майкл.

Он сжимал в руках огромную корзину с фруктами, почти полностью закрывавшую его лицо, и они увидели лишь его испуганный взгляд. Никто ничего не сказал.

– Он и мне друг тоже, – сказал Майкл, опустив корзину на несколько сантиметров. – Могу я его увидеть?

Вонищенка и Корделия переглянулись, мысленно осуждая человека, который бросил Джека несколько месяцев назад. И Корделия согласно кивнула.

– Все мы его любим.

Раскачиваясь вперед-назад, Розмари Гамбионе ломала руки, сидя на кровати и ожидая, когда юрист «Призрачного кулака» придет к ней, чтобы официально оформить сделку. Все кончено. Мафия проиграла.

Лица погибших донов, капо и даже простых бойцов стояли у нее перед глазами, даже среди дня. Ее жизнь стала кошмаром наяву.

Она обливалась потом. Маленькая комната была наполнена влажной духотой августовского Нью-Йорка. На кровати лежал упакованный чемодан с вещами. Уехать, куда угодно, лишь бы подальше от этого города.

Услышав стук в дверь, она провела ладонями по джинсам и схватила «вальтер». За последние пару месяцев ей слишком часто приходилось им пользоваться. Тяжесть в руке придала ей уверенности.

– Кто там? – спросила она, откидывая стволом пистолета прядь влажных от пота волос с лица.

– «Рыба-меч». Или вы бы предпочли другой пароль?

Голос был вежливым и слегка избалованным. Розмари сразу узнала его, после всех тех телефонных переговоров, в ходе которых была организована эта встреча. Держа пистолет в правой руке, она неловко открыла дверь левой. Мужчина в сшитом на заказ белом костюме, известный в определенных кругах как Лазейка, неторопливо вошел в комнату.

– О боже, – сказал он, посмотрев на пистолет в ее руке, а затем оглядев комнату. – Ну да, в неспокойное время мы живем, не так ли? Даже стола нет, как я погляжу.

– Чемодан сойдет, Лэтхэм.

Розмари увидела, как его голова слегка дернулась при упоминании его имени. Она каждый год видела его на обедах Ассоциации адвокатов. И удивилась, почему раньше не узнала его голос.

– Вполне. Это куда лучше, чем каждый раз слышать, как тебя называют Лазейкой. Присаживайтесь, пожалуйста, мисс Гамбионе. Или лучше Малдун?

– Гамбионе. И давай покончим с этим.

Розмари села у чемодана, напротив юриста, продолжая держать в руке «вальтер» и положив его на колени.

– Кстати, мои… сотрудники размещены по всему зданию и на улице. Чтобы обеспечить конфиденциальность, необходимую для нашей сделки.

Розмари вздохнула и покачала головой.

– Лазейка, я не собираюсь брать тебя в заложники или убивать. Какой смысл? Я просто хочу совершить сделку, чтобы я могла спокойно уехать. Я не хочу, чтобы погиб еще кто-то из моих людей. Давай смотреть контракт.

Лэтхэм передал ей контракт и внимательно смотрел, как она его читает. Розмари задумалась о том, как же низко способен пасть один из ее собратьев по профессии. Правда, он никогда не считал ее собратом по профессии. Если бы она не хотела, чтобы оставшиеся в живых ее люди выжили, убийство Лэтхэма было бы самым приятным способом самоубийства.

– Похоже, все в порядке. Те люди, чьи интересы ты представляешь, получают все мои предприятия в городе, сохраняя моих людей…

– Тех, которые еще живы и дееспособны.

Рука Розмари сжала рукоять пистолета.

– Ага, точно. Я подпишу. Ручка есть?

– Конечно же.

Лэтхэм достал из своего чемоданчика ручку «Монблан» и аккуратно снял колпачок.

– Прошу…

Розмари положила контракт на чемодан и совершила свое последнее деяние как глава клана Гамбионе, подписав его. Ей показалось, что за бумагой она видит лицо отца, и у нее задрожала рука. Подпись получилась неровной, но ее хватит, чтобы люди остались живы.

Лэтхэм взял в руки контракт и внимательно поглядел на подпись. Розмари не могла понять, улыбается ли он улыбкой хищника, видя влажные отпечатки ее руки на бумаге, или это его обычное выражение лица. Он не потел, как она заметила.

– Теперь я хочу получить деньги и билет.

– Все уже устроено, моя дорогая, – сказал Лэтхэм, открывая свой чемоданчик. Убрал внутрь контракт и достал два конверта. Большой, из оберточной бумаги, был набит до отказа.

– Двести тысяч и билет до Кубы. Насколько я понимаю, там сейчас чудесная погода. Также надеюсь, что вы насладитесь путешествием.