Патрик Ли - Страна призраков

– «Шепот» был компьютером, дополненным технологиями Бреши. Он был непредсказуем. Скорее всего, тот, другой, Трэвис даже не представлял, с какой жестокостью «Шепот» станет делать свою работу.

– Это в лучшем случае догадка, которая никак его – меня – не оправдывает. Я послал это чудовище в прошлое, руководствуясь эгоизмом, заботясь только о себе. Вот и все.

– Ошибаешься. Дело вовсе не в эгоизме.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что тому, кто посылает что-то в прошлое, нужно находиться с этой штуковиной перед Брешью и оставаться там до завершения инжекции. Сам акт инжекции сопровождается крайне бурной, гиперинтенсивной реакцией. Температура в приемной камере в определенный момент превышает две тысячи градусов и держится на этом уровне на протяжении полутора минут. Понимаешь, о чем я? Чтобы отправить сообщение через Брешь, тебе придется умереть.

Трэвис молчал. Все, что он хотел сказать, улетело, испарилось. Остались только ее слова и то, что стояло за ними.

– Должно быть я – та, которая отправила то сообщение, – действительно считала это важным и даже необходимым. Она пожертвовала собой. Но и ты, противодействуя ее ходу, тоже отдал свою жизнь. Объяснить это эгоизмом невозможно. В том, что делала я, как и в том, что делал ты, было что-то другое, что-то важное, о чем я тогда не знала. Возможно, с моей точки зрения, это представлялось злом, но ты владел другой информацией и понимал ситуацию лучше. Может быть, ты просто не мог поделиться этой информацией со мной. Может быть, все было вот настолько плохо. Очень плохо, но необходимо.

Трэвис опустил глаза. Задержал взгляд на цилиндре. Голубые огоньки… ступеньки лестницы, ведущей к виселице.

– Я говорю тебе это, потому что это важно. Ты должен вернуться в «Тангенс». Тебе нужно быть там. Та, другая версия тебя, владевшая более точной и глубокой информацией, умерла ради того, чтобы ты попал туда.

– Тогда почему он не проинструктировал «Шепот» рассказать мне все?

– У меня было время подумать об этом, целых семьдесят лет. Полагаю, что если бы «Шепот» рассказал обо всем, что тебе придется однажды сделать, ты бы отказался. Ты, будущий, вычислил это намного легче.

Сказанное ею словно завихрилось, словно тот дым от самолета.

– А нельзя просто запечатать Брешь? – спросил Трэвис. – У вас ведь получилось.

Пэйдж качнула головой:

– Нет. Господи, чуть не забыла. Ни в коем случае не запечатывайте Брешь.

– Но ведь получилось же. Прошло семьдесят три года, а пломба держится.

– Печать удержалась, но закончилось все плохо. В лучшем случае скопившиеся в туннеле объекты со временем будут просто раздавлены. В некоторых случаях при разрушении высвобождается энергия, которая так или иначе поступает в мир. Объемы этой энергии огромны. Есть радиация. Есть энергии, которые мы не в состоянии даже идентифицировать. Эффект ощущается до сих пор. Даже здесь.

Трэвис еще раз оглядел пустой город, и только теперь до него стало доходить…

– Да, – кивнула Пэйдж. – Это место почти мертвое из-за того, что Брешь запечатана. Возможно, то же самое происходит – если уже не произошло – по всему свету. Не запечатывайте Брешь.

Краем глаза Трэвис зафиксировал какое-то движение. Он посмотрел на цилиндр. Один из голубых огоньков просто погас.

– Господи…

– Возвращайся в «Тангенс», – повторила Пэйдж. – Я не знаю, что случится, но, когда это произойдет, тебе нужно быть там. Возможно, это даже важнее, чем мы сейчас представляем. Иди.

Чейз кивнул, направил цилиндр в пустоту и нажал третью кнопку. Из радужки вырвались клубы черного дыма.

У него еще оставалось несколько секунд. Он повернулся к Пэйдж. Посмотрел в ее глаза.

Она была прекрасна.

И всегда будет такой.

Он знал это уже в тот день, когда впервые ее встретил.

Доведется ли ему когда-нибудь снова увидеть ее в этом возрасте? В их собственном времени, что бы там ни произошло, есть ли у них шанс состариться вместе?

Отражения в ее глазах проступили четче. Она моргнула, сдерживая слезы.

Проекционный луч исчез. Трэвис повернулся, подбежал к «окну» и шагнул прямо в дым.

Сирены. Голоса. Крики. Голубые и красные огоньки в дыму. Он задержал дыхание, рванул сквозь черную завесу и вырвался из нее на свежий воздух у останков самолета. Пожарные бригады заливали огонь водой и пеной. Трэвис не стал задерживаться. По периметру этой сцены, главным образом у терминала, собрались зрители. Чейз нашел среди них Гарнера и помчался к нему.