Патрик Ли - Страна призраков

– Сказали зачем?

– Вообще-то нет. У меня сложилось впечатление, что они рассчитывали на его помощь в том, что намеревались сделать. То есть встреча с ним была как бы первым шагом в каком-то процессе.

– Пэйдж сказала вам по телефону не доверять президенту.

Бетани кивнула.

– Очевидно, ее мнение о нем резко поменялось. – Она умолкла и несколько секунд смотрела прямо перед собой в сгущающуюся над шоссе тьму. – Думаю, за нападением на кортеж стоял президент. По-другому не получается.

Трэвис снова подумал о расстрелянной на вашингтонской улице автоколонне. Оружие вроде того, что там использовалось, в руках не потаскаешь. Для него нужна тяжелая тренога. Нужно время для подготовки огневой позиции. По меньшей мере пара минут. Можно, конечно, поставить пулемет в фургоне, но тогда огневая позиция будет ограничена возможностями парковочного места. Кстати, и прибыть на это самое место нужно заранее, что невозможно без знания графика движения цели и маршрута.

Этой информацией располагали только президент и ближайшие его помощники.

Трэвис подумал о президенте Гарнере, человеке, с которым он разговаривал, очень коротко, один раз по телефону. Как и пятеро его предшественников, Гарнер ценил тесные связи с «Тангенсом» и никоим образом не покушался на его автономию.

Но сейчас президентом был уже не Гарнер, ушедший в отставку два года назад после смерти жены от – как считал весь мир – сердечного приступа. Сменивший его Уолтер Кэрри продолжал политику предыдущей администрации без сколь-либо значимых изменений и уже ясно дал понять, что не питает честолюбивых амбиций и не намерен баллотироваться на второй срок в 2012-м. На протяжении двадцати лет Кэрри был другом Гарнера и, выступая с речью на похоронах первой леди, дважды останавливался от избытка чувств. Практически все считали его хорошим человеком.

Но, может быть, он всего лишь хорошо прикидывался хорошим человеком?

– В общем, дело было так, – продолжала Бетани. – В Вашингтон они отправились вчера, во второй половине дня. А уже ночью я получила тот звонок, который вы слышали. После обрыва связи я сама попыталась ей позвонить, но ничего не получилось. Попадала сразу на голосовую почту. И тогда я сделала то, что она мне и сказала: забрала из ее сейфа оставшийся объект и умотала из Пограничного города. Думаю, что понимаю, почему никому ничего нельзя говорить. Если она хочет, чтобы я зарылась поглубже и воспользовалась этой штуковиной, то чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше. Да и быстрее получится, если никого не уведомлять. Никаких коллективных решений, никаких соответствующих каналов. Все, что я сделала, это вызвала один из «гольфстримов», которые мы держим для своих нужд на воздушной базе Национальной гвардии Браунинг в Каспере. Сделала это от имени Пэйдж. После ее звонка прошло минут пять, и о нападении на кортеж там еще не слышали. Через десять минут самолет был уже в Пограничном городе, а еще через десять он уже уносил меня в Рэпид-Сити, штат Южная Дакота. А потом Бетани Стюарт исчезла с лица земли, и заказ на чартерный рейс сделала уже Рени Тернер. Все полагают, что я сейчас ловлю попутку где-то на 90-й автостраде, а на самом деле я здесь, и вы теперь знаете обо всем не меньше меня.

Некоторое время, довольно долго, Трэвис молчал, обдумывая услышанное. Детали мозаики постепенно вставали на свои места.

– Все, что узнаешь, – сказал он наконец. – Пэйдж выразилась именно так. Все, что узнаешь, сделай достоянием гласности сама.

Бетани кивнула.

Трэвис посмотрел на высовывавшийся из рюкзака цилиндр.

– Они узнали через него что-то, Пэйдж и другие. Что-то очень важное для всего мира. Что-то, что следует сделать достоянием гласности. Но, вероятно, было и что-то еще. То, из-за чего они выезжали в пустыню. Предположим, они узнали часть некоей загадки и намеревались, используя объект, узнать остальное. Но прежде отправились к президенту – показать ему то, что уже узнали. Может быть, рассчитывали, что он поможет им лучше понять загадку. Однако все пошло по другому сценарию. Президент не пожелал обнародовать то, что им удалось раскопать, и не захотел, чтобы они продолжали копать глубже. Может быть, Пэйдж и остальные не поняли, на что именно наткнулись, а президент понял совершенно ясно.

– Они задели что-то очень чувствительное и важное.

Трэвис кивнул – перед глазами снова встали кадры видеозаписи с горящими на улице машинами.

– Да уж точно, задели за живое.