Патрик Ли - Страна призраков

– И все-таки… Он ведь недавно на должности. Ни одного объекта еще не видел, тем более такого.

– Он – президент и повидал всякого.

Пэйдж смотрела на бегущий за осевой линией поток машин, из-под колес которых вылетали рваные облачка влаги.

– Думала, испугается. Думала, вот мы покажем ему эту штуку, и он перепугается не меньше нас.

– Самообладания ему не занимать.

– Думаешь, он нам поможет? – спросила Пэйдж. – Поможет остановить то, что грядет?

– Мы не знаем, что грядет.

– Мы знаем, что ничего хорошего ждать не стоит. И у нас чертовски мало времени.

Кроуфорд кивнул. Ему было семьдесят четыре, и выглядел он соответственно; разве что глаза за десятилетия почти не изменились. Сейчас в них читалось беспокойство.

Пэйдж посмотрела вперед и наткнулась на свой же взгляд в зеркале заднего вида. Морщинок вокруг глаз еще не видно – ей ведь всего тридцать один, – но на такой работе долго они себя ждать не заставят.

Она обернулась и взглянула на кейс, едва заметный в рассеянном дождем городском свете. Мысленно вернулась к тому, что сказала президенту: данный объект можно рассматривать как своего рода исследовательский инструмент, предлагающий уникальное видение мира и возможность узнавать то, что невозможно узнать никакими иными способами.

Этим они и намеревались теперь заняться: найти ответы на вопросы, которые вот уже два дня не давали им покоя. Пэйдж думала о Юме, штат Аризона, первой ступени поисков. Именно там они впервые испытают объект в полевых условиях. И, может быть, именно там найдут то свидетельство, что так нужно им сейчас, то, ради чего они и поедут туда.

А может быть, они ничего там не найдут. Может быть, никакого доказательства там нет. Ни там, ни где-либо еще.

Об этом лучше не думать. Пэйдж повернулась и снова посмотрела вперед через забрызганное ветровое стекло. Краем глаза она заметила, что Кроуфорд вроде бы собрался сказать что-то, но остановился, будто прислушиваясь к чему-то. Она тоже услышала – где-то впереди. Проходя через бронированные стекла внедорожника, звук напоминал шелест игральной карты о вертящиеся спицы велосипеда. Но Пэйдж знала: это не карта и не велосипед. Пульс участился. Она подалась вперед, к спинке водительского сиденья, и в следующую секунду все началось.

Шедший перед ними внедорожник тормознул и попытался уйти в сторону. Поздно. Зацепив заднее крыло идущего впереди джипа, он резко развернулся, и мгновением позже свет его фар ударил в глаза Пэйдж, а ее шофер рванул влево руль. И тоже поздно. Удар получился такой, будто кто-то схватил телеграфный столб и с размаху, как бейсбольной битой, жахнул по внедорожнику. Ремень безопасности врезался в грудь, воздух вылетел из легких, а перевести дух получилось не сразу. Отчаянно ловя ртом воздух, она почувствовала, как переворачивается под нею мир. Сначала он накренился под углом в сорок пять градусов. Потом еще круче. Не удержав равновесия, внедорожник грохнулся на крышу. Стойки не выдержали нагрузки, и стекла вывалились из рам.

В тот же миг в машину ворвался мир звуков. Тяжелый стук автоматического оружия – вероятно, не одного – заполнил ночь. Било что-то крупнокалиберное. Наверняка не автомат. Не 7,62 мм. Скорее «Браунинг М2». Пули размером с человеческий палец и со скоростью втрое больше скорости звука. Пэйдж повисла на ремне вниз головой; грудь перехватило, вдохнуть не получалось. На дробь пулемета накладывался еще один звук, напоминавший стук капель по металлу, только усиленный во сто крат. Пули били по машинам все громче и громче. Пэйдж понимала: кортеж остановлен, и теперь нападавшие методично расстреливают неподвижные машины от головы колонны к хвосту. Добивают.

– Пэйдж?

Она повернула голову. Кроуфорд лежал на смятой пассажирской дверце, вжимаясь головой в крышу, и изо всех сил старался не подать виду, что ему страшно. Он знал, что будет дальше.

Пэйдж попыталась определить, живы ли двое впереди, и не смогла. Внедорожник сплющило так, что подголовники передних сидений упирались в потолок, а пространство между креслами заполняла темнота.

Пули стучали уже совсем близко и рвали теперь металл соседней машины. Пэйдж снова повернула голову к Кроуфорду. Они обменялись взглядами, понимая, что прощаются.

– Вот и началось, – сказал он. – Что бы там ни было, оно началось. И президент – часть этого.

Она кивнула. Вместе с пониманием пришла злость, уравновесившая страх.

В груди у нее как будто что-то отпустило, легкие освободились, и она глубоко вдохнула. А секундой позже по машине забарабанили пули.