Гарри Гаррисон: Зима в Эдеме

Керрик глотнул из водяного плода. Нужно еще столько сделать. Но прежде всего надо проверить, не уцелел ли кто-нибудь из иилане" в ханане. Он посмотрел на свое копье. Брать или не брать? Внутри могут оказаться самки, еще не знающие о гибели города. С копьем наперевес Керрик шагнул за обгорелую дверь.

Повсюду еще дымились угли. Пламя прошло повсюду, по прозрачной крыше и стенам. Пахло дымом. Держа копье наготове, он прошел по залу – единственной части ханане, которую ему довелось видеть, – вышел в коридор и попал в другое помещение. Здесь сильно пахло горелым мясом. Потолок сильно выгорел, и можно было разглядеть ужасную картину.

У ног Керрика лежал обгорелый труп Икеменд, хранительницы ханане, с широко раскрытым в предсмертных муках ртом. За ней громоздились трупы ее подопечных. Комната была полна обгоревших тел. Керрик поежился, отвернулся и направился дальше.

Он блуждал по лабиринту комнат и переходов, большей частью испепеленных огнем. Но встречались и зеленые ветви – молодая поросль почти не поддалась огню. Сделав очередной поворот, он очутился в каморке с нарядными коврами на стенах и мягкими подушками на полу. С круглыми от страха глазами к стене жались два юных самца. Увидев его, они застонали:

– Смерть пришла! – и закрыли глаза.

– Нет! – громко крикнул Керрик. – Глупым самцам слушать высшую!

Глаза открылись и с изумлением уставились на него.

– Говорите! – приказал он. – Где остальные?

– Ой, у говорящей в руках острый зуб, он убивает, – простонал один из самцов.

Бросив копье на циновку, Керрик шагнул в сторону.

– Смерть ушла. Вы одни здесь?

– Одни! – проскулили оба, и их ладони окрасились в цвет ужаса.

Керрик заставил себя не сердиться на глупых созданий.

– Слушайте меня и молчите! – приказал он. – Я – Керрик-сильный-и-знатный-что-сидит-рядом-с-эйстаа. Вы слыхали обо мне? – Оба торопливо сделали знак согласия. Быть может, весть о его бегстве не дошла до затхлого мирка ханане. А может, они просто забыли. – А теперь отвечайте на мои вопросы. Сколько вас здесь?

– Мы спрятались, – начал тот, что помоложе. – Мы играли; остальные искали нас. Я был там. Елкиман спрятался вместе со мной, а Надаске" за дверью. Но другие так и не пришли. Что-то случилось. Было тепло и приятно. Но скверный запах драл нам горло и ел глаза. Мы позвали Икеменд, но она не пришла. А мы боялись выходить. Я очень испугался – меня потому и зовут Имехеи, – но Елкиман очень смелый. Он пошел вперед, мы за ним. И я не могу сказать, что мы увидели, это было ужасно. Мы решили уйти из ханане – хотя это и запрещено, – и Елкиман уже вышел, а потом он закричал, и мы убежали обратно. Что с нами теперь будет?

Действительно, что их ждет? Неизбежная смерть, если сюда забредут охотники. Они увидят мургу, зубастых и свирепых врагов. Но Керрик-то знал, что перед ним слабые, глупые создания, не умеющие даже позаботиться о себе. Он не мог допустить, чтобы их убили, он уже устал от крови.

– Оставайтесь здесь! – приказал он.

– Но мы боимся, мы хотим есть, – заныл Имехеи.

«Мягкий-на-ощупь» – так переводилось его имя. Второй же, Надаске", – «выглядывающий-в-щелку». Дети, хуже, чем дети, ведь им никогда не стать взрослыми.

– Молчать! Здесь есть вода, а накопленный жирок позволит вам поголодать немного. Не выходите из этой комнаты. Еду вам принесут. Понятно?

Они успокоились, выражая жестами повиновение и доверие. Ну и самцы! Подобрав копье, Керрик оставил их. Выйдя из ханане, он столкнулся с Херилаком. За ним теснились его охотники. Саску во главе с Саноне держались в сторонке.

– Мы уходим! – объявил Херилак. Он уже взял себя в руки, и гнев его сменился холодной решимостью. – Мы сделали то, зачем пришли. Мургу и гнездо их уничтожены. Больше нам здесь делать нечего. Мы возвращаемся домой.

– Надо остаться. Еще не все сделано…

– У тану здесь нет больше никаких дел. Керрик, ты был нашим маргалусом и вел нас против мургу; мы тебя почитали за это и повиновались тебе. Но теперь мургу уничтожены, и ты больше не командуешь нами. Мы уходим.

– Значит, ты, могучий Херилак, говоришь от лица всех тану? – сердито спросил Керрик. – Я не помню, чтобы охотники тебя выбирали. – Он повернулся к ним. – Херилак говорит от имени всех вас… или у каждого свое мнение?

Разгневанный Керрик переводил взгляд с одного лица на другое, и люди смущенно опускали глаза. Саммадар Сорли шагнул вперед.

– Мы думали, мы говорили. Херилак говорит правду. Нам здесь ничего не нужно. Дело сделано, и нам нужно успеть домой еще до зимы. Мы выступаем, Керрик. Твой саммад на севере, а не здесь.