Роберт Шекли - Такие разные миры (сборник)

– Волею обстоятельств я некоторое время гостил в лондонском зоопарке на планете Земля. Собственно говоря, я был главным аттракционом на выставке ужасающих хищников, но умудрился через некоторое время сбежать, раздобыть корабль и вернуться к своим. Никогда не забуду доброго отношения англичан. В некотором роде это были совсем неплохие деньки… Но простите, я, кажется, пренебрегаю долгом гостеприимства. – Тостиг легким прыжком соскочил с кушетки, подошел к буфету и показал мне бутылку. – Виски, капитан Иуда? Мы добыли его в прошлом месяце при налете на ваш отдаленный пост. Нам, халианам, оно не по вкусу, но я берег его для подобного случая.

Я взял стакан. Из висящего на стене кожаного бурдюка Тостиг налил себе белесой жидкости – ферментированного молока, как я узнал позднее.

– Ваше здоровье, – сказал он.

Мы выпили.

– Вы, случайно, не голодны? Я могу распорядиться насчет обеда.

– Тут есть один нидиец, по имени Отаи, и я не возражал бы против него – в жареном, вареном или пареном виде.

Тостиг хмыкнул:

– Рад был бы угодить вам, но Отаи работает на меня. Вас он предал исключительно по той причине, что должен был выполнить обет гильдии. Может, сойдемся на салате? Насколько я помню, человеческие существа могут есть зелень без особого вреда для себя.

– Спасибо, но у меня почему-то нет аппетита. И я не понимаю, что это за штука такая – обет гильдии.

– Это потому, что вы не прожили здесь пятьдесят лет. Видите ли, мне потребовались услуги мастера-лудильщика, и гильдия прислала Отаи. Но он оказался не пригоден к тому, что от него требовалось. Мне подсунули неопытного молокососа, принятого в гильдию только благодаря высокопоставленному дяде. Естественно, я разозлился и готов уже был отправить никчему к повару для разделки и маринования, когда Отаи пообещал выполнить обет, доставив заместителя, мастерство которого удовлетворит мои потребности.

– И этим заместителем оказался я.

– Да, хотя, разумеется, он имел в виду не вас лично. Мне подошел бы любой человек – о вашей расе идет слава как о несравненных лудильщиках. Вы еще и неплохие воины, должен признать, но когда дело касается ремонтных работ – вам нет равных.

– Барон Тостиг, – сказал я, – или каков там ваш титул…

– Барон звучит неплохо, – ответил Тостиг, – в этом слове чувствуется некий приятный звон, вы не находите?

Я пожал плечами:

– Барон, шмарон, мне все равно. Но если вы думаете, что я собираюсь помогать вам, самым опасным врагам, с которыми когда-нибудь сталкивалось человечество, то судите обо мне совершенно неверно.

– Разумеется, так вы и должны были ответить, – хмыкнул Тостиг. – Но что, если я сделаю предложение, от которого вы не сможете отказаться?

Одно было очевидно: за время своего пребывания в лондонском зоопарке Тостиг кое-чему научился.

– Что за предложение? – спросил я.

– Допустим, я докажу, что помощь, на которую рассчитываю, пойдет также на пользу и вашим людям?

– Сильно сомневаюсь, что это вообще доказуемо.

– Ну а если смогу? И кроме того, обещаю по завершении работы отпустить вас целым и невредимым?

– Что бы вы со мной ни сделали, я никогда не предам человечество.

– Ну, это тоже требует доказательства, не так ли? – Он сел и натянул ботинки. – Но не думаю, чтобы дело дошло до этого. Позвольте продемонстрировать, что я имею в виду, а потом вы сами примете решение. Правда, боюсь, второпях я смогу дать не более пары минут на размышление. Но, как говорят халиане, не будем заносить зад поперед передних лап. Пойдемте! Это вас заинтересует.

Метя за собой длинным плащом, Тостиг направился к двери. Я последовал за ним. А что еще оставалось делать?

Тостиг делал честь своей расе, как говорят о некоторых из нас земные гои. Но вот о его сторонниках этого сказать было нельзя. Они слонялись по проходам, хлебали свое ферментированное молоко, изрядно при этом пьянея, обменивались шуточками, с грубым гоготом похлопывали друг друга по спинам, громко пускали газы и глумились над злополучным пленником, поспешающим за их командиром. В общем, они ничем не отличались от солдатни из любой части Галактики, но все это изрядно действовало мне на нервы.

В их отношении к Тостигу непринужденная фамильярность мешалась с плохо скрываемым благоговейным страхом. Но надо сказать, это была единственно верная позиция при взаимоотношениях со столь знаменитым боевым командиром. Подобно викингам древней Земли, халиане словно бы приносили Тостигу присягу на вечную верность, а он вел их к славе и новой добыче.