Array lezvion - Fallout - Equestria - Тени Анклава

Тяжело вздохнув, единорожка-носитель беспомощно покачала головой и, не говоря больше ни слова, удалилась с постамента. Чем было это противное щемящее чувство в груди? Уныние, отчаяние, страх? Вместе с ним пришло понимание одного простого факта – жители отвергли свой шанс на спасение.

Пробежав сквозь толпу, Лилия уверенно поскакала к своему дому. Казалось, всего несколько часов назад Лайт укрывалась там от рейдеров и повстречала Грея, но от нынешней реальности эти события отделяла сотня лет. Пробежавшись по лестнице, Лилия вошла в свою квартиру и грустно окинула взглядом фотографии, украшавшие стены. Лайт жадно ухватилась за образы счастливого прошлого, когда пони даже не знали слова «война». Сердце волшебницы защемило, а дышать стало значительно сложней. Лишь через несколько мгновений Лайт вспомнила, что это не совсем ее чувства.

В зеркале сбоку отразилась кьютимарка в виде объектива. До принятия должности мэра, до начала войны единорожка работала фотографом в городской газете и была по-настоящему счастлива. Когда она улыбалась в последний раз? Когда делала снимки? Камера лежала где-то в шкафу, долгие годы оставаясь невостребованной.

«Зачем? Для чего оставлены все эти воспоминания?»

Тяжело вздохнув, носитель осторожно выдвинула ящик с пустыми сферами памяти. Аккуратно вынув одну из них, кобылка встала перед зеркалом. С неудовольствием отметив растрепавшуюся сине-белую гриву, единорожка попыталась улыбнуться самой себе. У Лайт невольно промелькнула мысль, что она оказалась в симпатичной пони. От этого ей стало еще более грустно.

Где-то за окном прогремел мощный взрыв, послышались крики и звуки выстрелов. Начиналось последнее сражение жителей Шайвиля. Теперь единорожка в зеркале выглядела испуганной. Стараясь унять бешено бьющееся сердце, она глубоко вдохнула и начала быстро говорить:

— Мое имя Лилия Сандерс. Вот уже пять лет я являюсь мэром Шайвиля, собственнокопытно назначенной принцессой Луной. У нас нет связи, радиочастоты соседних городов молчат уже несколько часов. Скорее всего, мы все умрем в ближайшее время, — невесело улыбнулась единорожка. — Стойл-Тек построили для нас одно из своих знаменитых убежищ, но из-за нехватки времени оно вышло довольно маленьким, неспособным вместить даже половину окрестных пони. В связи с этим жителями города принято решение не эвакуироваться и оставить его замаскированным. Если слухи о мегазаклинаниях неверны, оно нам и не пригодится. — Кобылка явно пыталась себя приободрить, но получалось из копыт вон плохо. — Если же это правда, то оно может спасти чью-то жизнь. Сообщите о нем принцессе Луне, она знает, как именно его применить. Вход в Стойло находится на кладбище неподалеку. Безымянная могила, единственная ненастоящая.

Лицо единорожки заметно погрустнело. Она и сама успела кого-то похоронить.

— Мое имя Лилия Сандерс, когда-то я была хорошим фотографом. Война отняла у меня прошлую жизнь, мое счастье... — Кобылка опустила ушки. — Я делала плохие вещи, пусть и с благими намерениями. Прошлый мэр оказался не готов к новой жизни. Впрочем, это уже дело прошлого.

Внезапно изображение в зеркале помутнело. Наблюдательница поняла – её хозяйка плачет.

— Мы действительно могли спастись в том Стойле. Пусть и не все, но большинство. Даже если бы мы жалели об этом всю оставшуюся жизнь. Наши дети обязательно сказали бы «спасибо»... — Слёз становилось все больше. — А теперь всё потеряно, они умрут. Даже в одиночестве я все еще остаюсь Смотрительницей Стойла. Я все же постараюсь привести туда кого-нибудь и обеспечить его работоспособность на ближайшие годы. — Пони вздохнула, закрыв глаза. По щекам уже давно бежали соленые ручейки. — Я лелею надежду, что мое послание дойдет до нужных копыт. Если вы пони и хотите спастись, чтобы жить в гармонии, то запоминайте дорогу. Найдите на кладбище Шайвиля безымянную могилу, надавите на надгробие. В терминале всегда выбирайте верхнее значение.

Единорожка молчала несколько минут, после чего сморгнула слезы и решительно посмотрела в зеркало.

— Мое имя Лилия Сандерс. Пожалуйста, помните меня...

Все оборвалось.

— Я запомню тебя, Лилия. — Лайт не торопилась открывать глаза, стремясь не потерять остатки чувств бывшего мэра Шайвиля.

Через мгновение волшебница подняла голову. Взгляду единорожки предстали два пони, сидящих по разные стороны от импровизированного костра. Они мирно беседовали между собой, перекусывая какими-то брикетами.