Array КП: ...ergo sum (...следовательно существую)

А в голове… в голове безраздельно царит мисс Аннабель Смит, прилежно читающая учебник за первой партой центрального ряда. Ого, какие мальчик знает позиции! И какие слова, описывающие безнадёжность этой, несомненно, великой любви! Сразу видно, что мисс Аннабель – девушка порядочная, ничего такого никогда не позволявшая, а посему – доступная лишь в мечтаниях. О которых она не узнает, потому как… потому как, короче говоря. Вернон плохо осознавал свои душевные порывы, парень ещё не дошёл до аналитических выкладок. Просто именно Аннабель в классе позволялось делать всё, что угодно. Чем барышня Смит совершенно не пользовалась, ибо вряд ли догадывалась о высочайшем разрешении. Очень типично для порядочных девиц.

Старая боль подкралась на цыпочках и изо всех сил ударила под сердце. Лили, рыжая чёлка, сияние зелёных глаз… Упрямая моя. Хорошая. Как же люблю…

- Итак, сегодня мы с вами начнём рассматривать сердце человека.

Может, стихи ей написать? Порядочные любят… Это снова Вернон. Ну-ну, медвежонок, и какие же рифмы придут в твою глупую голову? Love-dove… Кто бы сомневался. Розы-грёзы-паровозы. Стандартный набор. Ты сам-то понимаешь, насколько жалким и смешным выйдет написанный тобой уродец-стих? Ага, понимаешь. Небезнадёжен.

- Сердце человека располагается в грудной клетке. Это четырёхкамерный мышечный орган…

Мистер Касл не слушает. Он ищет рифму к слову «сердце». А зря.

- Величина сердца приблизительно соответствует величине кулака человека. Но всё зависит, разумеется, от индивидуальных особенностей. Сравним для примера кулак мисс Смит и мистера Касла…

Встрепенулся. Класс хихикает и замирает под лениво-внимательным взглядом из-под белёсых ресниц. Ничего, обошлось: Вернон тоже решил улыбнуться. Ещё бы – ведь Аннабель весело! Так и быть, за это простим учителю шутку.

Глупый ты маггл, Вернон Джебраил Касл! Не знаешь, с кем связался. Ты мне нужен, потому что можешь приказать классу сидеть тихо, учить уроки, прыгать на одной ножке и петь «Правь, Британия, морями». Значит, ты будешь моим. А твоя любовь мне в этом поможет. Я научу тебя, как заставить сердце порядочной девочки биться сильнее в твоём присутствии. Только в твоём!

Но не бесплатно.

Впрочем, тебе понравится.

- Я сказал, что сердце – четырёхкамерный мышечный орган. Кто может объяснить, почему именно четырёхкамерный и зачем мышечный? Да, мисс Смит?

К педсовету Северус подготовился основательно. Грошовый блокнот с листками плохой серой бумаги – неожиданный подарок предшественника, обнаруженный в столе – исписал полностью, и на обложку залез. Памятуя хогвартские совещания, профессор сформулировал пару Главных Вопросов и приготовился с боем добиваться их решения в нужном для себя ключе. Ну и, разумеется, прихватил две пачки тетрадей, которые надо было проверить на завтра.

Самой важной Снейп считал проблему экзамена по естествознанию. Его в обязательном порядке сдавали все девятиклассники, и состоял он из заданий по биологии, химии и физике. Если в своём предмете Северус был уверен – в конце концов, даже гриффиндорцев обучал, и ничего, писали, как миленькие – то недостаточная компетентность химика и физика могла подпортить показатели. Разумеется, сам факт существования комбинированного экзамена казался зельевару несусветной глупостью; каждый учитель учит по-своему, поэтому логичнее всего система «один преподаватель – один экзамен». Но магглы – такие выдумщики…

Макномара, как выяснилось, не принадлежал к директорам, заставляющим коллег внимать своим речам часами. Он кратко обрисовал ситуацию в школе на начало учебного года, назвал число учеников, количество вакансий, напомнил расспросить знакомых, не нужно ли кому-нибудь трудоустройство, ещё раз огласил неутешительные результаты последнего внешнего тестирования – процент успеваемости по каждому предмету. Всё это заняло минут восемь. Потом кругленький толстячок, растерявший где-то забавную бесшабашность, попросил высказаться поочерёдно руководителей выпускных параллелей***, а потом – новых учителей, «чей свежий взгляд несомненно интересен, а насущные потребности я по мере сил попробую удовлетворить». Слушая унылые доклады, Северус заметил, что его комментарии на полях ученических работ стали более язвительными, а ошибки он начал зачёркивать штрихами на полстроки. От нудных жалоб историка, представительного усатого мужчины, сетовавшего на отсутствие всего на свете, начиная с карт и заканчивая мозгами в головах у детей, Снейп наконец потерял терпение.