Shtil - Гарри, Драко и философский камень

- Конечно, я знала. Я помню, как в наш дом, когда я была еще девчонкой, а Лили уже исполнилось одиннадцать, пришел этот… волшебник… Родители обрадовались, были просто вне себя от гордости. Как же - их дочка будет учиться на ведьму! А кто после этого я? Как же я? Кого это волновало? Потом Лили вышла замуж за этого Поттера, который и смотреть на меня не хотел, будто от меня воняет. Они и знать меня не хотели. Лили, правда… Но это неважно! Когда же их убили, почему-то ваши кудесники не нашли никого, кроме нас с Верноном, кто бы позаботился о тебе. И в тот же миг забыли о твоем существовании. Кто все эти годы думал о том, что я чувствую? Хоть кто-нибудь поинтересовался этим? Ну да, я же не из ваших!

Гарри не мог прийти в себя от услышанного:

- Убили! Так вы же говорили, что они погибли в автокатастрофе!

- В автокатастрофе! - на этот раз рявкнул бородатый гигант, - вы и про это ему не рассказали. Надо ж как!

И так как все хоть и по разным причинам, но молчали, Хагрид почесал бороду и начал медленно говорить:

- Эх, не я это должен тебе, Гарри, рассказывать. Это кабы Дамблдор али кто другой пообразованней меня… Ну, ежели в общем, то дело было так. Был у нас в магическом мире один волшебник. Сильный маг, но не добрый. Нет! Злой - просто жуть! Звали его… Волде… Вол… Ой, не могу даже произнести его имя, хотя вроде как и можно уже… Ладно, одним словом, начал этот Сами Знаете Кто войну против всего светлого и доброго. Сторонников набрал много; кого силой заставил служить, кого, вроде говорят, злой черной магией принудил, а кто и сам на радостях побежал ему служить. Это те, кто сам был с черной душой. Страшная была война! А твои мама и папа… Ой, не могу…

Гигант с трудом удержался от того, чтобы в голос не зарыдать, но все же через полминуты продолжил, вытирая слезы грязным носовым платком, размером почти с шаль тети Петунии:

- Короче, они были, известное дело, на светлой стороне. Было еще вроде как важное пророчество относительно вашей семьи, но говорить о нем не буду. Не моего ума дело. Одним словом, пришел этот злой волшебник в ваш дом и убил Джеймса и Лили. Как раз на Хэллоуин дело было. Хотел он, известное дело, и тебя убить. Но произошло странное. Я там, конечно, не был в тот момент, но говорят, что направил на тебя годовалого он смертельное проклятие, но только в результате исчез сам бесследно, оставив на тебе лишь шрам.

Гарри невольно прикоснулся привычным жестом пальцами ко лбу, где, словно отзываясь на воспоминание, воспалился молниеобразный шрам.

Хагрид же закончил свою речь:

- Дамблдор тогда узнал обо всем, приказал найти тебя в развалинах и принести к этим грязным маглам. А ты с тех самых пор в нашем мире знаменитость. Все прославляют тебя, как избавителя от злого волшебника.

До этого момента молчавший дядя Вернон, вскипел:

- Тоже мне еще спаситель - грудной младенец. Большей чуши в жизни не слышал. Просто сборище безмозглых идиотов. А еще шарлатанов… Фокусники!

В кои веки Гарри был согласен со своим дядей. Не в плане оценки умственных способностей магов, которых он не знал вовсе, не считая этого странного бородача. Поттер разумно предполагал, что среди них явно есть и более образованные и, скажем так, с более гибким умом. Согласен был Гарри, в данном случае, с оценкой дядей его роли в давних событиях. Как может быть спасителем мира тот, кто в силу возраста ничего даже не помнит об акте спасения?! И вообще-то его стала тяготить эта затянувшаяся сцена в холле дома Дурслей.

- Хорошо, у нас будет еще возможность об этом поговорить в дороге. Мы ведь едем сейчас в Лондон? - Хагрид с довольной физиономией кивнул. Гарри повернулся к родственникам. - Я еду с мисте… с Хагридом в Лондон, а потом… осенью в школу. В Хогвартс. Обсуждению это не подлежит.

Гарри сам удивился той силе, которая проявилась в его голосе. Хватило всего лишь надежды на возможную свободу, смутной и противоречивой информации об этом странном мире, в котором, похоже, ему предстояло теперь жить, чтобы мальчик совершенно перестал бояться своих родичей. Впрочем, боялся ли он их до этого момента? Правильней сказать, он не спорил с их волей, так как считал это бессмысленным, избегал, насколько это было возможно, столкновений и конфликтов. Вот и все!

- Я вернусь вечером, - сказал он на прощанье все еще пребывающим в шоке Дурслям и зашагал вслед за Хагридом по ступенькам прочь из дома, который так и не стал для него родным.

5.

Идущие по тротуару вдвоем Гарри и Хагрид смотрелись, как минимум, странно. Огромный бородач и без того привлекал бы всеобщее внимание, а рядом с худеньким низкого роста мальчиком он смотрелся настоящим великаном. Да и одет он был, как для середины лета весьма странно. Не удивительно, что до самой станции их провожали удивленные взгляды прохожих, не сумевших удержаться от невежливого любопытства. Около входа в паб, который располагался в подвальчике на той улочке, что вела к вокзалу, Хагрид на минуту притормозил. Он подергался в нерешительности, потом вздохнул и поплелся-таки на станцию.