Fly Lost - Принцип меньшего зла

А поскольку именно в этот, четвёртый, раз, я обнаружил сидящего у моей постели Снейпа, то у него и спросил. Правда, первым вопросом было:

- Вы что - живы?!

Потому что я своими глазами видел, как ручная тварюшка Волдеморта перегрызла Снейпу горло, своими руками запечатывал фиал с воспоминаниями, и даже, кажется, вступил тогда в растёкшуюся по полу тёмную кровь, испачкав ботинок.

- А вы? - спросил Снейп недовольно.

Понятно, по-прежнему не расположен отвечать на глупые вопросы. Тогда я решил найти ответ сам, протянул руку и цапнул острое худое колено, обтянутое чёрными брюками. Колено вздрогнуло и отодвинулось.

- Поттер, у вас... вам... это зачем? - изумлённо произнёс Снейп.

- Проверка, - прошептал я. - Вдруг я брежу, а вы - покойник...

Зельевар искривил тонкие губы, крылья носа поднялись - такую великолепную в своей брезгливости гримасу умеет делать только он, я потом специально наблюдал - и холодно обронил:

- Вы, Поттер, бредите. Как, впрочем, и всегда. И тот факт, что я жив, вряд ли может этому помешать.

- Но как?!

- Что - как?

- Я видел... видел! Вы умерли! Отдали мне воспоминания и умерли!

- Кстати, о них. Я вам, Поттер, благодарен, конечно, за реабилитацию в глазах магического общества. Но что подвигло вас на идиотские откровения перед толпой народа? Тянули время перед последней схваткой с Волдемортом?

В палату заглянул колдомедик, привлечённый сигнальными чарами. Он всегда появлялся, стоило мне очнуться. Увидев Снейпа, колдомедик почему-то возражать не стал, в ответ на успокаивающий жест зельевара кивнул и скрылся. А лечить меня? Или тут теперь Снейп главный?

- Я слушаю, Поттер. Что это за нелепые домыслы о любви до гроба и прочая чушь?

- Но ваш Патронус... лань!

- Я осведомлён о форме своего патронуса. И что?

- У мамы тоже лань... была... И вы сказали тогда Дамблдору...

Он фыркнул.

- Поттер. Мне хотелось бы сообщить вам, что вы - идиот. Но вы, безусловно, это и так знаете. Поэтому я промолчу. Дамблдору я сказал то, что счёл на тот момент целесообразным. Вы сейчас способны воспринимать информацию?

- Кхм... - сказал я. - Вообще-то...

Но вопрос, видимо, был риторическим, поэтому весть о том, что я вообще-то только что очнулся, причём в первый раз так надолго, благополучно скончалась, не дойдя по назначению. Он просто не слушал, а снова заговорил сам, ровно, но без обычного пренебрежительного тона, словно убеждая:

- Я уважал вашу мать и ценил дружбу с ней. Мне до сих пор больно сознавать, что её нет - и нет по моей вине. Не нужно путать эти чувства с чем-то иным, основываясь только на сходстве патронусов.

Снейп говорил о чувствах? Своих чувствах? Мне говорил? Это должно что-то означать? Но думать о том, что именно, я был не в состоянии. Реальность перед глазами стала плавать, я испугался, что снова отключусь, и быстро сказал:

- Ладно, я понял. Вы живы и я идиот. Но Волдеморт-то хотя бы мёртв?

- С ним вам повезло больше, Поттер, - невозмутимо ответил Снейп. - Он - мёртв.

Глупо вышло, конечно. Ведь совсем не так хотел сказать. Но не извиняться же было... Зато удовлетворить любопытство можно:

- Сэр, а вы зачем пришли? - и ответа уже не услышал.

Правильно, в общем-то, я боялся. Колдомедики возились со мной ещё неделю, прежде чем добились устойчивого результата. А Снейп больше не появлялся. Так что через два месяца со дня смерти Тома Риддла в длительные обмороки я уже не падал, а что иногда срочно требовалось присесть, так это только остаточные явления.

В дом номер двенадцать на площади Гриммо я попал ещё через неделю, имея в карманах ключ от входной двери, свою палочку и бумажку из Святого Мунго с заключением комиссии - к работе аврором непригоден. О, они долго ходили вокруг меня, читали записи лечащего колдомедика, спрашивали всякую ерунду... И отбыли из палаты, ничего не сказав. Бумажку я уже потом прочёл, когда вещи забрал и на солнышко вышел. А меня, кстати, перед выпиской всё-таки навестил Шеклболт, и Персика с собой зачем-то привёл. О, простите, заместителя министра Уизли. Звали в аврорат, обещая диплом об окончании Хогвартса без экзаменов. Наверное, уже знали, что непригоден. Я, признаться, и не стремился, и даже намекнул об этом Рону с Гермионой, когда те выпали из плохо чищеного камина в моей гостиной, отряхнулись, наобнимались, успокоились, прочли выписку и снова разволновались.

- Вот чёрт! А меня взяли, с сентября занятия в Школе Авроров... - это Рон. Смущается.

- О, Гарри! Ты же так хотел... - это Гермиона. Сожалеет.