jharad17 - Walk the Shadows

Гарри отвернулся. Он не просто боялся, он был в ужасе. Директор вряд ли бы ему такое сказал. Он вообще редко говорил что-то такое, в истинности чего не был уверен. А ведь он знал , что Люциус причинит Гарри боль, если у него только появится такая возможность.

Но, может быть, после их «разговора» на прошлой неделе Дамблдор сильнее обычного тревожился о потрепанных нервах Гарри. Возможно, теперь он пытался быть тем, кто может утешить его, что, по давно сложившемуся мнению Гарри, не было свойственно знакомым ему людям. Он знал, что нужен Дамблдору только как оружие в борьбе против Волдеморта. Это была его роль, и, чтобы он там ни говорил Северусу, он уже давно ее принял. И теперь вот Дамблдор начал с ним сюсюкаться… ну, такого просто быть не могло.

Но все же ему совсем не хотелось спорить на этот счет. И если Дамблдору так уж хочется быть «заботливым», то Гарри просто этим воспользуется.

— Я бы почувствовал себя гораздо лучше, если бы вы пошли первым, сэр, — сказал он.

— Прекрасно. Но иди сразу же за мной. Это очень важно, особенно для Уизли.

— Да, сэр. Конечно.

Сразу после этого директор выкрикнул «Офис Министерского Инквизитора» и унесся через каминную сеть, держа в руке связку писем от Рона. Гарри уставился в камин и трясущейся рукой взял горсть летучего пороха. Он не был уверен в том, что ждет его по ту сторону каминной сети, но мог поспорить, что дело было не только в Роне.

Задержав дыхание, он шагнул в камин и, бросив порох под ноги, выкрикнул пункт назначения.

Когда Гарри вывалился из камина в маленький кабинет и протер слезящиеся глаза, то первым, кого он увидел, был Люциус Малфой, чья палочка была направлена ему в голову. А рядом, с палочкой наизготовку и ухмылкой на лице, стоял Дамблдор.

TBC . . . .

Гарри испугано уставился на двух мужчин, а в голове его одна за другой промелькнули несколько мыслей. Сначала «Вот, блин». Затем «И как я только умудряюсь попадать в подобные ситуации?». И, наконец, «Что за черт вселился в Дамблдора?».

Однако, не дав мыслям захватить себя, Гарри поднял палочку и выкрикнул:

— Expelliarmus!

Он всегда считал, что Дамблдор весьма сильный волшебник, и был крайне удивлен, когда палочка вылетела из руки старика, а сам он отступил на шаг назад. Но в следующую секунду радость мальчика сменилась ужасом, когда красный луч заклинания ударил его в бок. И прежде чем его поглотила тьма, Гарри успел увидеть злобную ухмылку на лице Малфоя.

* * *

Было холодно. И темно. Его левая рука представляла собой один сплошной комок нервов, заключенный в нечто обжигающе холодное. Долгое время он не мог думать ни о чем кроме боли и отчего-то знал, что даже эти мысли вряд ли можно отнести к разряду сознательных. Но, как и много раз до этого — сказывался опыт служения Темному Лорду — он, наконец, сумел отодвинуть боль на задний план, вновь обретя способность думать. И первой его мыслью было: «Гарри… где Гарри?»

Он всплыл на поверхность сознания, смутно ощущая, что должен проснуться. Что Гарри нуждается в нем, что он в опасности.

«А разве было время, когда Гарри небыл в опасности?», — спросил тихий голосок у него в голове.

Точно подмечено.

Но все же… за последний месяц, что он провел в компании мальчика, он осознал, что во многих неприятностях был виноват не сам Гарри. Или, по крайней мере, вина лежала не на нем одном. Их разговоры многое прояснили. И Северус понял, что неприятности, кажется, с исключительной легкостью сами находили Гарри. Как и в этот раз.

Он должен защитить мальчика, своего подопечного. Он должен защитить Гарри, как он и поклялся. Не прекращая думать об этом, он продолжал пробираться к границе реальности. Он словно двигался сквозь нечто липкое, вязкое и трудно преодолимое, вроде грязи или болотной мути.

Сначала он что-то услышал. Голос. Голос Люпина. Северус нахмурился, и не только из-за непрекращающейся пульсации Метки в левом предплечье.

— Я ненавижу себя за то, что делаю это, но, правда, Северус, для твоей же безопасности… если ты проснешься, ты сможешь сказать мне, где ты держишь зелья. Оно уже слишком близко…

— Чего ты там бормочешь? — проскрипел он.

— Ой! Ты очнулся!

— Очевидно. — Северус попробовал открыть глаза, но веки словно склеили. Он поднял правую руку — левая сейчас ни на что не годилась — чтобы протереть их. Все расплывалось и странно колебалось, создавая впечатление, что он смотрит на мир сквозь слой воды. Он прищурился. Вот, так уже лучше.