Пока смерть не разлучит нас (СИ)

Шерлок настолько привык быть неуязвимым, что теперь ему приходилось вспоминать заново, каково это, быть смертным, и, следовательно, осторожным по отношению и к себе, и к окружающим. Шрамы едва успевали заживать.

— Ты уже жалеешь, так? — спросил он, не глядя на Шерлока и сминая в пальцах край бумажного пакета. — Может быть, если бы я не въехал, если бы мы не встретились...

Шерлок поморщился от неприятного громкого шелестения и от того, что Джона раздирали на части сомнения, а собственный мозг застопорился, пытаясь облечь в слова всё, что он чувствовал.

Джон вздрогнул, когда Шерлок резко шагнул к нему и выдернул из пальцев пакет, швырнув на кофейный столик, обхватил его лицо ладонями и заставил посмотреть в глаза.

— Лучше я разделю одну смертную жизнь с тобой, чем проживу все эпохи мира в одиночестве, — заявил он и с удовольствием полюбовался, как растаяло недоверие на лице Джона, а в глазах заплясали смешинки.

— Ты точно взял это из какой-то книги, — немного ворчливо заметил Ватсон, даже не делая попытки освободиться из плена теплых ладоней. Вместо этого он потёрся о них щекой, напрашиваясь на ласку.

— Все умные мысли взяты из книг, — легко согласился Шерлок. — От этого они не становятся менее умными.

И за этим последовал второй за утро поцелуй.

— И все же, я в очередной раз прошу тебя бросить курить, — раскрасневшийся Джон отстранился, напоследок коснувшись губами шерлоковой ладони, на которой тонкой побелевшей чёрточкой тянулся шрам зажившего пореза. — Ты должен беречь себя. Ради меня, ради брата, ради племянницы. И совсем не хочется, чтобы твою красоту портили седые пряди, которых становится все больше и больше с каждым днем.

— Седые?! — Шерлок бросился к зеркалу над камином, разглядывая густую копну кудрей.

— Где ты видел у меня седые волосы? Покажи!

— Купился, — с удовлетворением пробормотал себе под нос Джон и, прихватив со стола пакет с выпечкой, отправился варить кофе.

***

— Смотри, Шерлок, какая Софи умница! — Джон склонился над манежем, увешанным яркими развивающими игрушками. — Она понимает все, что я ей говорю. Правда, милая? — Джон состроил играющей девочке смешную рожицу. Та в ответ улыбнулась, показав крепкие белые зубки. — Грег, можно мне ее подержать?

Грегори нагнулся над манежем и, крякнув, поднял дочку на руки:

— Кто у нас тут такой большой и тяжёлый, а? — он подмигнул дочери, которая радовалась такому обилию мужского внимания, и пригладил мягкий рыжеватый пушок на её макушке.

— Иди к дяде Джону, принцесса. Только осторожнее с ней, Джон, она любит вертеться на руках, поэтому держи крепко, но аккуратно.

— Да не трясись ты так, Грег, — Джон аккуратно принял девочку и начал покачивать на полувытянутых руках из стороны в сторону, как на качелях. Софи рассмеялась, морща крохотный носик и показывая щербинку между белых зубок. — Вон, бери пример с Майкрофта: вот кто из вас двоих просто образец спокойствия и невозмутимости, хоть бери и выставляй в Палате Мер и Весов как эталон для подражания.

— Это он при вас такой, — пробормотал Грегори, настороженно следя за манипуляциями Джона, — а стоит остаться с дочкой один на один... — он состроил гримасу.

— Не закатывай глаза, Грегори, ничего компрометирующего сообщить ты в принципе не можешь, — подал голос Майкрофт, не опуская газеты.

— Ну конечно, — добродушно сказал мужу Грегори. — Значит, я могу и не вспоминать, как ты пару дней назад присматривал за Софи, и вы настолько заигрались, что ты уснул, сидя на полу в окружении игрушек? Софи ревностно охраняла его сон, ты бы видел, — добавил он для Джона и подмигнул. Джон расхохотался, вообразив эту идеалистическую картинку.

Шерлок, лениво развалившийся в кресле, не преминул вставить своё замечание, не скрыв улыбки:

— Хотел бы я на это посмотреть.

— Не дождешься, братец, — парировал Майкрофт, оглядел смеющихся мужчин и снова скрылся за газетой.

Тем временем Джон опустил Софи на ковёр и сел рядом с ней, помогая собирать пирамидку — он подавал разноцветные шайбочки, а Софи нанизывала их на штырёк, радуясь каждой новой детали и хлопая в ладошки. Джон в ответ с шутливой серьёзностью нахваливал девочку за её «выдающиеся достижения в пирамидостроении».

Так или иначе, взгляды трёх мужчин сосредоточились на Джоне и Софи.

Грег смотрел с любовью и улыбался каждый раз, когда дочурка поднимала на него глаза — сменившие цвет с младенческого синего на тёмно-серый цвет летнего предгрозового неба — желая похвастаться перед папочкой своими успехами.