Бурятский эпос: Гэсэр

Не имея других надежных средств,
На поляну, где не вытоптана трава,
Выпускают они тринадцать своих волшебств,
Выпускают они двадцать три своих волшебства.
Волшебства забегали, заплясали,
Шарайдаям точно все рассказали,
Что обманул их Абай Гэсэр Удалой,
Что был это вовсе не Олзобой,
Не подкидыш это был и не мальчуган,
А могучий, великий хан.

Шарайдаи себя ругают,
Шарайдаи себя проклинают,
Называют себя простаками,
Называют себя дураками.

Ударили они в золотой бубен,
Собрали всех северных подданных,
Ударили они в серебряный бубен,
Собрали всех южных подданных.
И под водительством Хана Бирууза-Ноена,
Выдав ему боевые знамена,
Двинули на Гэсэра войска свои,
Кишащие, как в муравейнике муравьи.

То не лес шумит,
То идут войска.
То не камыш шуршит,
То идут войска.
То не ветер свистит,
То идут войска.
То не снег валит,
То идут войска.
То не река разлилась в наводнение,
То войска идут в наступление.
Идут они, похожие на ураган,
Приблизились они к низине Ужаргай.
Над этой низиной гора поднимается,
А над этой горой заря занимается.
Там не заря занимается, не солнце горит,
Там Абай Гэсэр Удалой стоит,
Как дуб, шелестит, сверкает, как солнце.
С ним баторы его,
Воеводы его
И гвардейцы-оруженосцы.

Как начали они шарайдайские войска громить,
Кишащие, словно муравьи в муравейнике,
Как начали они стрелять, кромсать, давить, рубить,
Кровь течет по самые наколенники,
Костей они нагромоздили — горы,
От кровищи — некуда деться,
Всех врагов перебили баторы,
Воеводы и оруженосцы-гвардейцы.

Заставили они их
Козлами кричать.
Заставили они их
Козлятами верещать.
Целые сутки они их рубили,
До единого истребили.
Абая Гэсэра батор
Буйдан-Улаан,
Да шарайдайский батор
Мангилай-Сагаан,
Схватились между собой,
Закипел у них жаркий бой.

Но недолго продолжалось сраженье,
Потерпел Мангилай пораженье,
Силы Сагаана Мангилая ослабли,
Буйдан-Улаан зарубил его саблей.
Зарубил его саблей острой, булатной:
Вот тебе, изверг, за все расплата.

После этого
Повел Гэсэр свое войско,
Богатырское и геройское,
Ко дворцу шарайдаев,
Желтой долиной владеющих,
Ко дворцу троеханов,
Бесчисленных подданных имеющих.
Конь к коню и боец к бойцу.
Едут они, приближаются ко дворцу.

Когда во главе с Абаем Гэсэром,
Баторы сильные, баторы смелые,
А также воеводы и оруженосцы-гвардейцы
У дворца шарайдаев завершили поход.
Настала пора для решительных действий,
Абай Гэсэр выехал на Бэльгэне вперед.
Выехав вперед, для начала
Громче громкого закричал он.
Тысячи изюбрей голоса в один соединив,
Оглушительно закричал,
Десяти тысяч изюбрей голоса объединив,
Сотрясающе закричал.

Вселенная начала качаться,
Земля начала содрогаться,
Море Сун взволновалось и задрожало,
Гора Сумбэр задребезжала.
Стоящие камни — вниз упали,
Лежащие камни — пылью стали.

В это самое время
Шарайдаи,
Долиной желтой владеющие,
Троеханы,
Бесчисленных подданных имеющие,
Поняли,
Что приходит для них расплата.
Поняли,
Что спасать свои шкуры надо,
Поняли,
Что Гэсэру и баторам его железным
Сопротивляться бесполезно.
Душа у них ушла в пятки,
Хоть беги без оглядки.

Но пустились они на хитрость,
Рассчитывая на доброту Гэсэра и милость.
Не стали они с ним биться,
А стали они молиться.
Лежат они и стенают,
Что дальше делать не знают.
Каждый жить из них хочет,
А Гэсэр над ними грохочет:

— Не вы ли,
Шарайдаи,
Желтой долиной владеющие,
Не вы ли, троеханы,
Бесчисленных подданных имеющие,
Не вы ли,
Коварны, разъярены,
Открыли двери войны?
Привели к нам в долину войска свои
Бесчисленные, как муравьи?
Не вы ли,
Пока я охотился на Алтае,
Разорили мою землю от края до края?
Табуны-стада мои истребили,
Моих подданных перебили?
Из костей да из мяса там холмы росли,
Ручьи от крови красны текли.
Была моя земля зеленая, золотая,
А стала земля испепеленная и пустая.

Не вы ли
Царицу мою великую,
Лунно-звездную, солнцеликую,
Совершенную,
От сияющих глаз до округлых колен,
Захватили и увезли на телеге в плен?
Не вы ли,
Когда дядя мой Саргал-Ноен,
Сединами мудрыми убелен,
У большого озера лежал в камышах,
Затаившись и не дыша,
Не вы ли
Выбрали рысака самого редкого,
Не вы ли
Выбрали стрелка самого меткого,
Чтобы дядю моего он стрелой погубил,
Чтобы голову и руку ему отрубил?