Джон Френч - Талларн - Броненосец

— Позови на помощь, — прохрипел скаут по внутреннему воксу, — позови их, зови кого угодно, и они узнают, они придут за нами.

Двигатель наконец-то вырубился, остался лишь приглушённый звук сражения снаружи.

Корд стряхнул руку Ориго, и стрелок отстранился прочь, всё ещё держась за голову. Корд переключил вокс на частоту эскадрона.

— Менотий, — позвал он.

— У нас ещё две активные цели, полковник.

— Мы…

— С вашей ситуацией всё ясно, полковник. Мы вернёмся к ней после сражения, — голос Менотия был холодным и непоколебимым.

Голова Корда онемела и болела, запоздалая паника разрасталась в мозгу.

— Вызывай, они услышат, — повторил Ориго, рука его всё ещё была плотно прижата к окровавленной половине головы. Голос его звучал отдалённо, почти невнятно. — Они придут. Мои братья мертвы. Я — последний, но они придут. Мы нашли это. Скажи им. Они придут.

Корд посмотрел на стрелка. В голосе человека было что-то странное, интонация, сочетавшая в себе и отчаяние, и уверенность. Говорил он так, будто обращался вовсе не к Корду. Он подумал о крови, размазанной по внутренней стороне линзы капюшона Ориго, в том месте, где тот ударился о казённик главного орудия. Повреждение, сотрясение мозга, бред, но в одном он был всё же прав. Корд изогнулся, стараясь пальцами дотянуться до контролеров вокс-установки, когда он смог это сделать, то включил аппарат на полную мощность на всех диапазонах частот лоялистов. Штормовой ветер набирал силу, осыпая песком брюхо «Наковальни войны», звук рос, смешиваясь с грохотом битвы. Он колебался, от адреналина дрожали руки.

Был ли смысл? Пробьются ли его слова сквозь шторм? А если пробьются, то придёт ли кто-нибудь на помощь?

— Всем, кто меня слышит, говорит полковник Корд, Талларнский 71-й. Мы подбиты, не можем двигаться. Текущая позиция — 093780 на равнинах Хакадии. Пожалуйста, ответьте.

— Повелитель? — вымолвил Хренд, но не пошевелился. Прицел забивала статика, руны и данные мгновенно появлявшиеся и исчезавшие.

— Ты преуспел, сын мой. Ты преуспел там, где другие провалились. Ты шёл теми же путями, что и другие, но тебя они привели сюда.

— Что это?

— Это судьба. Это шанс, который больше не повторится ни для тебя, ни для твоих братьев, ни для твоего отца.

— Ты — не мой повелитель. Ты — не Пертурабо.

Хренд поднял уцелевшую руку, раскрывая пальцы, мельтаган… холодный и безжизненный. Существо, которое не было Пертурабо, но носило его личину, улыбнулось.

— Нет. Мы — твоя тень, Железный Воин, но не это причина нашего присутствия здесь.

— Разговор окончен, — рыкнул Хренд. Он кативировал вокс-передатчик, формируя сообщение Джарваку на поверхности. Передача даже не началась.

Существо медленно покачало головой.

Боль прокатилась по Хренду, когда одно за другим запылали все его нейронные подключения. Поршни ног начали стравливать давление, шестерёнки и сервоприводы свободно раскручивались. Он сполз на пол, подобно гигантской железной марионетке с обрезанными ниточками.

С прожекторов на корпусе продолжал струиться свет, устремляясь вверх, выхватывая углы его осевшего тела, отбрасывая их силуэты на стены и потолок. Фигура Пертурабо не отбрасывала тень, но утекала во мрак. Оно смотрело на Хренда, склонив голову на бок, словно исследуя феномен, который раньше не встречало.

— Мы здесь, чтобы предложить тебе выбор, «Броненосец».

Хренд чувствовал металлический корпус дредноута, окружавший его. Он не мог двигаться, пропали даже призрачные ощущения отрезанной руки.

— Что ты такое? — проскрежетал его голос из решётки динамика.

— Ты знаешь, что мы такое, — ответил голос Пертурабо. — Мы встречались много раз. Мы присутствовали при рождении твоего легиона и легионов твоих братьев. Мы присутствовали, когда вы утопили звёзды в крови. Когда вы почувствовали первый всплеск боевой славы, мы чувствовали его вместе с вами. Когда вы были ранены, мы были в крови, пачкавшей землю. Когда вы чувствовали урон вашей чести и мечтали о железе, мы были и уроном, и мечтой.

Контуры фигуры расплылись, её формы превратились в дым и пыль. Из облака показались другие лица: лицо, вычерченное холодными строгими линиями под копной белых волос, лицо, улыбавшееся сочувственно и издевательски одновременно, лицо, излучавшее контроль своими хищными линиями.

Они приходили, наслаиваясь друг на друга пока черты их не смазались, пока не слились в одно.

И в карусели силуэтов и теней он увидел новые лица, морды гончих, отлитые из огня и бронзы, лица с бледной кожей и бритвенно-острыми улыбками, лица, покрытые сгустками опухолей и язвами, лица, внутри которых были другие лица. Он вновь ощутил жар пламени Исствана V. Он чувствовал, как пальцы, которых у него больше не было, обгорают до состояния обугленных веточек, а в пустых глазницах черепа вновь выкипают глаза.