Дэн Абнетт - Warhammer 40000 - Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

— И что? — отозвался Вентидиан, изучая инфопланшет. — Возможно, они на приёме у генерал-фабрикатора, или на какой-нибудь закрытой сессии.

— Это точно объясняет их отсутствие в сети, — криво ухмыляясь, ответил Авл Скараманка.

В отличие от многих других уроженцев Олимпии, Скараманка, по мнению Падальщика, не производил впечатления ни хама, ни выскочки. Из всех технодесантников-учеников на тридцатом этаже Авл Скараманка был лучшим творением ремесленника Астартес. Несомненно, Падальщик развил навыки до определённого уровня во время своей командировки на Марс, а Тибор Вентидиан добился самых высоких и устойчивых показателей в деле астротехнического оценивания за всю историю своего легиона. Филакс был непревзойдённым оружейником, а Имперский Кулак Сальвадор обладал почти врождённой способностью чувствовать боль повреждённого или неисправного механизмов, что в купе с усилением авто-системами и содействием духов подопечных ему машин позволяло ему выполнять наибыстрейший ремонт и находить лучшие решения даже при симуляции боевой обстановки.

Скараманка же был мастером во всех изученных им дисциплинах.

Он был мастером культа по литургическим знаниям и руническому искусству. Мастер кибернетических усовершенствований, поработавший даже над аугметикой самого Падальщика. Он был искусным архитектором, одарённым проектировщиком и инженером. Настоящий художник по части разрушительного оружия, получавший удовольствие от успехов в работе с древними плазменными и конверсионными технологиями, которые даже ремесленники из Механикумов не считали возможным улучшить. Он разбирался в тайных знаниях и обрядах благословенной активации, обслуживания, ремонта и полного восстановления даже самых сильно повреждённых в бою прославленных творений Омниссии.

И хотя когитатор рун-модуля генераториума крепости не доставил трудностей Авлу Скараманке, его настоящие таланты лежали в плоскости орудий войны от лезвия простейшего клинка до древних левиафанов космических флотов, и всевозможных лежащих между этими крайностями вооружений, техники и инструментов войны.

Он был рождающимся мастером кузни, без сомнения, с хорошими шансами на привлечение внимания Пертурабо, несмотря на то, что у примарха хватало кузнецов войны и технически одарённых сыновей. Эти дары были даны ему от природы, как и боевые навыки с тактическими задатками лидера, как и его улыбка, проистекавшая из манеры развязно вышагивать, как и сарказм, который он использовал при общении с другими.

— А не объясняет оно того, — продолжил Железный Воин, — каким образом приписанные Аркелону, Спурсие и Крипке части аугметики оказались на плавильных заводах Фаэтона, среди отправляющегося с планеты имущества и комплексах утилизации в землях Киммерии… Бионика Алгернона Крипке сейчас является частью как минимум семи других конструкций…

Легионер уставился в инфо-планшет, остальные присутствующие ошарашенно молчали.

— Где ты достал эту информацию? — спросил Тибор Вентидиан.

— Не из открытой сети, — ответил Скараманка, — можешь быть в этом уверен.

— Ты ослушался приказов ремесленников Астартес? — вмешался Филакс. — Ты покинул башню-прецепторию без кодов и разрешений?

— Ремесленники и наставники, отдавшие те приказы, мертвы, — сказал Падальщик, обращаясь к Саламандру.

Гвардеец Ворона посмотрел на Скараманку, который медленно покачал головой:

— Аркелон?

— Это было непросто, — заверил его Железный Воин, — но я нашёл его. Гено-идентификация показывает, что его останки были переданы и установлены в новую плоть для servitude imperpetuis (здесь, скорее всего — вечное рабство, прим. переводчика).

— Его… превратили в сервитора?

— Работающего в околоядерных шахтах Мемнонии.

— Похороненного, — отозвался Падальщик. Он кивнул Скараманке. — Они постарались сделать так, чтобы его не нашли.

— Они? — спросил Сальвадор, вставая в полный рост. — Кто они?

— Конкурирующие жрецы. Враждебные фракции. В рядах Механикумов всегда было довольно жестокое соперничество. Некоторые консервативные группы считают ремесленников Астартес и братьев по астротехнике техноеретиками, искажающими стремления Омниссии и попирающими святость духов машин во имя ведения войн.

— Это не разборки внутри культа, — сказал им Скараманка. Подключившись с помощью одного из своих механодендритов к рун-модулю, Железный Воин вывел на вокс-станции трескучий кант основного канала данных. Ангар зазвенел от визжащего безумия тёмного кода. — Это нечто намного большее, — настаивал Скараманка, перекрикивая какофонию. Он поднял бронированную перчатку. — Весь Марс вовлечён в это в той или иной степени, и мы, как следствие.