Дэн Абнетт - Ересь Хоруса - Омнибус. Том I

Агапито со вздохом кивнул, соглашаясь с приказом; так же поступили все остальные. Коракс поочередно посмотрел на своих командоров, его взгляд метался, оглядывая каждого из них несколько секунд, после чего он отвернулся и торопливо зашагал между отделениями VI легиона.

Командоры какое-то время молчали, осознавая важность сказанных примархом слов.

— Я и впрямь думал, будто мы спасаем Космических Волков, — признался Соухоуноу. — Я не догадывался, насколько глубоко в нем угнездилась тьма.

— Вы должны мне поверить, я того не хотел, — сказал им Бранн. Он не стал встречаться с взглядом Агапито, глядя вместо этого на собиравшихся сынов Фенриса. — В смысле, чтобы вас отослали отсюда.

— Все мы рано или поздно умрем, — сказал Агапито, хлопнув Бранна по руке. — Только сначала убедись, что захватите с собой парочку врагов.

— Будь спокоен. Мы за этим проследим.

Соухоуноу покачал головой. Терранин перевел взгляд с Бранна и Агапито, и пожал плечами.

— Оставлю вас наедине.

— Брат, — Агапито хотел, чтобы Бранн посмотрел на него. — Брат.

— Все идет по кругу, верно? — промолвил командор Рапторов, продолжая разглядывать Волков. — Я вытащил вас всех с Исствана. А теперь вы оставляете меня. Однажды ты сказал, что мне никогда не узнать, что значило там умирать. Ты прав. Откуда я мог это чувствовать?

— Бранн… — Агапито протянул руку, однако брат шагнул назад, не дав себя коснуться. Наконец, он повернулся к Агапито.

— Я думал об этом. О своем решении. Я был в шаге… в шаге от того, чтобы счесть Валерия безумцем и бросить на гаупвахту. И что тогда? Ничего! Все бы погибли. И я также. Нас было не так и много, однако мы ведь внесли решающий вклад? Мы же заняли Хоруса и его мерзких дружков? Но был момент…

Агапито поймал брата за нагрудник и притянул к себе.

— Что было, то было. Это не наказание. Не исправление нарушенного равновесия. Это просто то, что происходит. Мы воины, а это — война.

Братья замолчали, опустив руки друг другу на наплечники и смотря прямо глаза. Так они стояли в ночь перед восстанием, зная, что это мог быть их последний шанс запечатлеть в памяти образы друг друга. Те воспоминания по-прежнему оставались с ними, и хотя оба они были изменены так, как тогда и мечтать не смели, на минуту они снова стали двумя парнями на заре своей судьбы.

Первым отстранился Бранн. Он подавил улыбку.

— Мы завоевали галактику, Агапито. Пара сдохляков из тюрьмы, которых можно было соплей перешибить. Мы увидели звезды, и ходили подле бессмертных. Жаловаться мне не на что.

— Черт, да ты прав, — рассмеялся Агапито. — В иной компании мы стали бы царями!

Его смех погас, когда Бранн ушел, хотя Агапито не сводил с него глаз до тех пор, пока он не затерялся среди Космических Волков.

Коракс перестал воспринимать происходящее вокруг, перестал наблюдать за воинами своего брата. Бранн уже собирал остатки Рапторов, а остальные организовывали легион для эвакуации на орбиту.

— Этот канал защищен? Нас не подслушивают?

— Полностью зашифрован, — сказала Настури Эфрения. — Как вы и просили, я одна, мой лорд.

— Зови меня Кораксом, — ответил он. Он присел на небольшом выступе, с которого ему открывался вид на кипевшую внизу деятельность.

— Много воды утекло с тех пор, как я называла тебя по имени, — произнесла диспетчер. — Что тебя тревожит?

— Ты была первой, кого я увидел, Настури. Одинокая, напуганная и всеми брошенная. Твое лицо было первым в том холодном, жестоком месте, где я пробудился.

Она промолчала, понимая, что сейчас предстояло говорить не ей. Пока.

— Я много думал о том моменте. О том мгновении, где прошлое и будущее слились в одно. Что бы случилось, если стражи нашли меня первыми?

— Не понимаю, Коракс.

— Мог ли я стать кем-то другим? Какие семена были во мне изначально, а что взросло в компании, в которую я попал? Что, если бы меня вырастили угнетатели, а не угнетаемые?

— На этот вопрос нет ответа, Коракс, и ты это знаешь.

— Так помоги мне. Скажи что-то хорошее о том, что я сделал. Что-то объективное.

— Ты спас мне жизнь, — без колебаний ответила ему женщина. — Ты говоришь об этом моменте? Секунду спустя ты убил стража, который был моим мучителем столько, сколько я себя помнила. И преподнес мне его голову. Ты никогда не знал, что это для меня значило. Я была так близка к смерти. Даже в том возрасте я уже была сломлена и лишена надежды. Я видела, что они творили с другими, и что ждало меня саму. Было бы хуже, если бы тот страж выжил. Я умерла бы достаточно близко, или от его руки, или от своей собственной.