Дэн Абнетт - Ересь Хоруса - Омнибус. Том III

Расчленитель отключил броню. Его мир потемнел, сердцебиение замедлилось, когда метаболизм поддался холоду. По его телу пробирались щупальца боли. Изморозь закрыла глаза. Без движения прошла сотня ударов основного сердца. Броня задрожала, когда он вновь активировал силовую установку. Напрягшись, Зофал ударил сквозь снег. Неожиданное движение разбило толстый слой льда, образовавшийся над его бронированными сочленениями. Выкопавшись из-под снега, он осмотрел горизонт. Не было видно ни следа «Лендспидера», ни Ультрадесанта.

Находящийся в скалистой расщелине Реликвиарий, сделанный из серого адамантия, был едва виден. Зофал осмотрел подходы к нему. Створчатые двери входа представляли собой огромные глыбы непроницаемого металла, обороняемые сенсорными турелями и автоматизированными защитными устройствами. Расчленитель двигался, прижавшись к земле, медленно пробираясь вокруг здания в поисках пути внутрь. Большая часть комплекса была скрыта от арктической зимы под землей. На восточной стороне Реликвиария расположились ряды генераторов и коммуникационных систем, скрытых под каскадами льда, который таял, оказавшись над термальным блоком, и обрушивался в натуральную расщелину в скале.

Зофал прыгнул в воду. Течение подхватило его и ударило о выступающий кусок скалы. На дисплее шлема протестующе загорелась кучка предупреждающих символов. Во время тяжелого спуска рот Расчленителя наполнился кислотным привкусом крови. Расщелина резко расширилась, выбросив его с тридцати метров. Зофал оскалился от боли, приземлившись в каменистый пруд.

Он поднялся на ноги. Пруд был мелким, вода билась ему о колени, пока десантник осматривал пещеру. Место было небольшим, не больше четырех шагов в ширину. Как только пруд заканчивался, места для дальнейшего продвижения оставалось очень мало. Пол представлял собой нагромождение окружавших его бесформенных камней. С потолка свисали сталактиты, заставившие Зофала пригнуться, чтобы пройти к ржавеющей перегородке у дальней стены.

Расчленитель обнажил оружие.

— Если бы ты не стоял передо мной, я бы решил, что ты потерян в безумии проклятия! — Зофал приблизился к Амиту на расстояние вытянутой руки и зло посмотрел ему в глаза. — Ты позволил ненависти к Жиллиману заслонить твой разум.

— Моей ненависти? — Амит ударил рукой в нагрудник Зофала, оттолкнув его. — Моей ненависти, — оскалился он, ударив кулаком в стену, — что насчет твоей? Не делай вид, что она пронзает твоё существо менее глубоко.

— Этот орден будут судить не только по мои делам, — огрызнулся Зофал, подавив желание ударить магистра своего ордена, и снова делая шаг в его сторону, — твои действия обрекут нас всех на проклятье.

— Я делаю это, чтобы спасти нас! — Амит врезал головой в лицо Зофала и продолжил ударом, от которого капеллан упал на пол.

— Это проклятие Зофал. — Амит отвернулся. — Мы не знаем, насколько сильно оно впиталось в нашу кровь, насколько запятнана наша плоть. Я не собираюсь полагаться на чужие суждения. Эта правда не должна быть открыта, а у нас должно появиться место для наших секретов, для нашего стыда. Чтобы сражаться на свету, ордену необходима тьма.

Зофал поднялся на ноги.

— В таком случае, я пойду.

— Нет. — Амит покачал головой. — Это моя ноша, мой долг вести, а не отправлять других сражаться там, куда я не решусь сделать шаг.

— Ты думаешь Варакиил или другие капитаны готовы возглавить нас, если ты потерпишь неудачу? Это не так. Поэтому пойду я. Чтобы поступить по-другому, тебе придется сделать больше, чем ударить меня, — сказал Зофал, встав между Амитом и дверью.

— Я — хранитель своих братьев! — Прорычал Амит.

— А я — твой. — Зофал обвиняюще указал пальцем на Амита. — Твой долг — вести, а мой — защищать души тех, кто следует за тобой! — Он опустил руку, а голос был едва громче сдавленного шепота. — Даже душу настолько темную, как твоя.

— Хорошо, Зофал. — Амит не разжал кулаки, хоть и согласился. — Но если тебя обнаружат…

— Ты сделаешь то, что будет лучше для ордена. — Зофал положил открытую ладонь на символ, высеченный на стене. — Я иду по этому проклятому Императором пути потому, что понимаю это, а не из слепой верности, — сказал он и шагнул во тьму коридора.

ВРЕМЯ С НАЧАЛА МИССИИ

05:19:27

Зофал вынул кулак из груди слуги. Разорванное тело человека ударилось об пол, как и другие. Зофал зачищал сторожевой пост с выверенной точностью. Но, по задумке, всё должно было свидетельствовать об обратном. Он оставил за собой наследие безумного мясника. Изломанные трупы и оторванные конечности. Раздавленные органы и кровавые полосы. Проход был запятнан смертью. Висящие люмошары покрыты кровью.