Дэн Абнетт - Ересь Хоруса - Омнибус. Том 3

И не всех врагов можно победить.

Страх — первый страх в жизни — адреналиновым потоком пронёсся по телу.

Эрекан Юрик, капитан отделения Вайтанских Налётчиков. Лазерные разряды проносятся мимо, ионизируют вдыхаемый воздух и оставляют горелые пятна на доспехе. Он не обращает внимания на случайные лучи и стреляет в ответ, болтер содрогается в руке. Турбины позади тяжелы, изломаны. Они больше не дышат пламенем, а дрожат и выпускают дым, истекая прометием.

У ног Юрика брат Жорон одновременно проклинает и благодарит его. Капитан держит его за прыжковый ранец и метр за метром тащит по рампе десантно-штурмового корабля. Оба оставляют на зубчатом металле змеиный шлейф жидкости: кровь течёт из оторванных ног Жорона, масло и топливо капают с Юрика, пустые гильзы с лязгом падают на рампу. В грузовом отсеке корабля среди наспех загруженных контейнеров летят братья.

— Шерсан, — говорит он в вокс, — взлетаем.

— Да, капитан, — раздаётся ответ, размытый треском помех. На миг Юрик улыбается, пусть в него и стреляют. Капитан. Отзвук тех времён, когда у легиона ещё была структура, времён, когда Сынов Хоруса не травили как собак те, кого они подвели.

Вздрогнув, рампа начинает медленно подниматься. Ударный корабль взлетает в облаке выхлопных газов и кружащей пыли. Юрик отпускает Жорона, отбрасывает пустой болтер на палубу и бежит.

— Нет, — молит поверженный брат, шипя от боли. — Эрекан. Не делай этого.

Юрик не отвечает. Он спрыгивает с поднимающейся рампы и с грохотом падает на скалистую землю, круша камни под сапогами. В руках капитана жужжат оба оружия, оживая: по серебристому лезвию секиры танцуют молнии, плазменный пистолет вздрагивает, когда на стволе нагреваются катушки. Давление выбрасывает газ из стабилизаторов. Он хочет стрелять. Юрик знает свой пистолет, знает, что ему по душе. Стрелять.

Люди мчатся в атаку. Он встречает их в сердце пылающей крепости, пока позади эвакуационные корабли взмывают в серое небо. Первая — женщина, чьё лицо исполосовано свежими шрамами, взывающая к богам, которых едва понимает. Следом бегут двое мужчин, вооружённые кусками металла, их увечья отличны лишь расположением, но не целью. Толпа бежит за вожаками, крича и завывая, люди убивают друг друга, чтобы добраться до космодесантника. Вера даёт им отвагу, но фанатичность лишает самосохранения.

Юрик вырезает их, храня разряд плазмы для тех, кто неизбежно придёт потом. Не останавливаясь, он пробивается через толпу, размахивая топором. Кровь забрызгивает глаза и шипит, сгорая на энергетическом клинке. Их жизни не важны.

— Кахотеп, — шепчет он имя сквозь вокс-решётку шлема. — Сразись со мной.

Ответ — психический импульс далёкого веселья.

+ И зачем же? +

Юрик пробивает ногой грудь последнего культиста и бежит дальше прежде, чем падает тело. Новая тень омрачает небо — над головой проносится ударный корабль, а затем с грохотом двигателей исчезает в буре. Словно жалея павшую крепость, начинается ливень. Но огни не гаснут.

— Кто ещё на земле? — спрашивает в воксе Юрик, тяжело дыша.

Руны имён и импульсы опознания мерцают на ретинальном дисплее, в ушах звенит хор голосов. Не пройдёт и часа, как крепость падёт, а половина его воинов ещё среди разбитых стен.

Он бежит по двору к одному из уцелевших зданий, перескакивая через тела мёртвых братьев в зелёных доспехах. Все защитные турели умолкли, их разбили, как и стены. Ударные корабли Тысячи Сынов, тёмные тени в буре, парят над разбитыми пластальными укреплениями. Танки ползут через бреши в баррикадах крепости. За ними идут фаланги ходячих мертвецов, направляемые незримыми руками.

— Кахотеп, — повторяет он. — Где ты?

+ Ближе, чем ты думаешь, Юрик. +

Ещё одна тень омрачает небо — хищный корабль цвета старого индиго и потёртого золота не постыдно бежит, но триумфально садится. Юрик бросается в слабое укрытие за упавшей стеной, глазами активируя ретинальные руны шлема.

— Мне нужна противотанковая поддержка на южном дворе. Что-нибудь осталось?

Ответ не радует, но, по крайней мере, больше братьев спасутся. Важно лишь это.

Корабль Тысячи Сынов опаляет воздух жаром двигателей, зависнув над двориком. Прожекторы рассекают тьму, шарят по осквернённой земле.

+ Куда ты ушёл, Сын Хоруса? Я-то думал ты хочешь сразиться. Я ошибался? +

Гидравлические когти корабля впиваются в землю, сминая тела. Двигатели затихают, и за кабиной начинает опускаться рампа, пасть готовиться изрыгнуть воинов.