Алексей Григорьев: Ходок-3

Пузан гаденько улыбался и по въевшейся в плоть привычке заискивал. Парень не понимал, с чего к нему такое угодливое отношение. Потому вмиг насторожился и ничего не ответил. Данный факт, однако, не смутил подозрительного типчика.

— Меня зовут Скунс. И я являюсь вербовщиком Ватаги, — потряс он перед юношей эмблемой в виде золотого трезубца в круге, — У меня для тебя есть очень выгодное дельце! Вижу, ты на мели?

Намётанный глаз неряхи сразу выхватил непрезентабельный вид Слая, пустой стол и унылое настроение.

— Допустим! — отрывисто бросил парень и подумал, — «Все равно скумекать ничего не выходит. Посмотрим, что этот ублюдок предложит.

Юноша не верил собеседнику ни на йоту.

— Ты, конечно, знаешь какие настали неспокойные времена… Вот Ватага и ищет таланты. Лучшие из кандидатов после небольшого испытания отправятся на обучение в Чертог. А кто отсеется тоже в обиде не будет. Заплатим золотом за беспокойство. Ты парень молодой, перспективный. Как смотришь на то, чтобы пройти отбор? — разливался соловьем вербовщик.

— Что для этого нужно? — по существу спросил Слай.

Он понимал, что где-то скрывается подвох, но поступить в престижное заведение очень хотелось. В воспоминаниях Ваньки ушкуйники представали эдакими лихими рубаками. Они не боялись ни бога, ни черта. Более того, никого не спрашивали о прошлом. Их методы и место обучения считались вторыми в стране, а то и первыми. Чертог и Университет постоянно оспаривали звание лучшей кузницы кадров империи.

Виссариону Светлому подобная Ватаге «независимая» организация была выгодна. С помощью неё он частенько устранял конкурентов. Император заботился о положительной карме, а Богиня имела странную логику. Самому убивать ни-ни, а вот нанять для грязных дел кого-то иного так вполне.

— Ничего особо сложного! Просто подпиши контракт. Затем отправимся в Каденцию. Там вместе с группой таких же новобранцев получишь случайное задание. Отличившихся в процессе его выполнения и зачислят в Чертог, — радушно улыбаясь, ответил Скунс.

— Небесный? — переспросил Слай, намекнув на возможный летальный исход.

— Что? — не сразу сообразил вербовщик, а затем рассмеялся, — А ты шутник! Слово даю, дело плёвое. Необходимо же нам как-то проверить молодняк.

Юноша осознавал, что ему нагло брешут. Но он был уверен в своих силах.

— Дай, прочитаю договор! — сказал Слай пузану.

Скунс торопливо порылся в сумке и достал свёрнутый лист пергамента.

— Держи! Если согласен, приложи к трезубцу внизу большой палец правой руки, — глаза мужчины светились предвкушением. Он был уверен, что парень попался в расставленные тенета.

Бывают в жизни моменты, о которых нам хочется забыть. Особенно досадно, когда они повторяются вновь при большом скоплении народа.

Слова задержанного хулигана справившего нужду в неположенном месте.

Череда летающих платформ неспешно двигалась к следующей станции под охраной военных. Имперская Служба Перевозок в лице государя гарантировала безопасный проезд всем путешественникам регулярных рейсов. Маршруты находились вдали от опасных зон, а конвой был усилен.

На одном из таких магических транспортных средств сидели пару десятков отроков и пузатый, закованный в дурацкого вида броню, мужик. Для проезда Скунс не пожлобился и нанял персональную вагонетку. Пусть маломестную, без удобств, но все же.

Молодости характерны веселье и бесшабашность. Вот и пребывавшие на повозке отроки норовили рассказать всему миру о себе, а вот слушать умели не очень. Юнцы гомонили ни о чем и почти не вникали в слова друг друга.

Исключение составлял лишь один, лет шестнадцати-восемнадцати на вид, парень. Крепкий, высокий, с коротким ежиком темных, как смоль, волос и кристально- чистыми, голубыми глазами. Он сейчас прикрыл веки от боли.

Проклятая внедрённая зловредной мумией хреновина давала о себе знать. После возвращения на Землю, назвавшийся Хаши модуль временно притих. Но как только Слай уселся на платформу, древнее устройство сообщило, что в соответствии с его прогнозами экстренных ситуаций в ближайшее время не предвидится. А потому запущена процедура «глобальной инсталляции».

После чего и начались приступы. Перед взором вновь поплыли цифры. Муки были адовы. Под черепом словно поселился и долбил день и ночь дятел в надежде выбраться наружу. Так продолжалось уже трое суток.

По неизвестной причине Скунс хотел получить задание в определённом отделении Каденции. Оно находилось очень далеко. Дней пять неспешного хода железяк из охрейна[1].