Александр Бруссуев: Не от мира сего-4

Слухи летают быстрее стрел и ранят, пожалуй, точнее. И Магнус, сын Олафа, и Ярицслэйв, ставший его опекуном, не стали проводить расследование, как обстояло дело с гибелью отца и коллеги по новгородской верхушке. Парню было не до того, а князю было до другого: месть, власть и влияние. Надо было как-нибудь в удобный момент отправить наследника конунга на родину, чтоб он там всем отомстил, забрал власть, и одновременно попал под влияние. И в Новгороде руки развяжутся.

Магнус, впитавший в себя все слухи, подкрепленные литературным произведением "О гибели святого Олафа" от Ари Мудрого, не стал ждать долго, едва почувствовал в себе силу, так сразу же и свалил на далекую Родину.

Конунг Кнут к тому времени преставился, а Свеном все бонды и небонды сделались ужасно недовольны. Ярицслэйв тут, как тут. "А не сделать ли королем одного молодого человека, а то ему силы некуда приложить?" - спросил он через почтовых голубей. "Кто таков?" - вопросили голуби, прилетев обратно. "Да это же сын святого Олафа, Магнус Олафович!" - сразу же догадался мудрый Ари Мудрый. Тут и Хардекунд, датский монарх, приказал долго жить, причем резко, даже наследники сориентироваться не успели.

Спешно собравшись, Магнус примчался на попутных лошадях в Данию, но по пути встретился с племянником Кнуда - Свеном Эстридсеном. Тому в Норвегии ничего не светило, потому что тезка себя зарекомендовал не самым лучшим образом, и против него вовсю зрел заговор, зато на Данию кое-какие виды имелись.

Магнус был настроен решительно, но у Свена - дубль два - людей оказалось в несколько штыков поболе. Рядились и так и этак, но сошлись на том, что Олафович - конунг, а Эстридсен - ярл и наместник. Хлопнули по рукам, и конунг отправился в Норвегию.

Однако время было упущено, и к разделу норвежского имущества успел прибыть родной дядя Магнуса со стороны отца Харальд Хардрад. Дядя был крут, проведя несколько лет в Византии в качестве специального агента варяжской гвардии. Свен Кнудович, видя такое дело, решил уйти от дел и поселиться в тихом месте, выращивать цветы и ездить на рыбалку. Кто он? Всего лишь наместник, а с наместников и взятки гладки. Его, конечно же, убили прямо на клумбах, где он копал червей для рыбалки.

Дядя и племянник спорили долго, почти год, поэтому как-то незаметно сделались соправителями. Но тут же Свен, тот, что в Дании, самопровозгласился конунгом и выбросил к чертям собачьим ярлык ярла. Харальд показал своему юному родственнику все приемы рукопашной борьбы и отправил его наводить неконституционный порядок через проливы Каттегат и Скагеррак. Наверно, он надеялся, что эта задача будет тому не по плечу.

Но ошибся - Магнус с войском молниеносным блицкригом оккупировал Данию, а Свен бежал. Юный конунг бросился вдогонку и напоролся на легендарную "мекку викингов" - крепость Йомсборг, у закладки фундамента которой в недалеком прошлом стояли всего два человека.

Жил-был такой Пална-токи, рыжий, ражий и одержимый идеей, что можно собрать вместе крутых бородатых парней, обучиться слаженности в действиях, выявить и развить индивидуальность каждого и сделаться от этого непобедимыми. На заповедном острове в устье реки Двины он наметил место для будущей крепости (тогда рек с таким названием было много, примечание автора). Наметил - мало сказано: он ограничил свой город идеальным кругом, окопав внешние стены рвом и укрепив их валом, устроил четыре входа по сторонам света, соединив их крест-накрест дорогами из мощенных в накат бревен.

Соратников у него на тот момент было не так уж и много, но никто из них не пожалел средств, дабы принять участие в созидании города викингской мечты. Лес охотно поставляли обитавшие по берегам реки и соседствующих озер суоми - им соседство с викингами сулило помимо некоторого беспокойства вполне реальную прибыль.

К тому же Пална-токи был почти что сродственник, земляк, да еще и не лишенный способности к чуду. Только настоящий кудесник мог создать крепость в идеальных геометрических пропорциях, предполагая, что именно такое устройство и должно быть у Валгаллы. Руки, что и говорить, у Пална-токи были золотые, таким в праздник "рук" - Вербное воскресенье (об этом в моей книге "Не от мира сего 3", примечание автора) - всеобщий почет и уважение (paju - верба, в переводе с финского, toki - все же, примечание автора).

Внутри крепости они поставили в каждом образованном диагональными дорогами секторе по три дома, отчего все двенадцать строений отражали полную симметрию и тоже формировали крест.