Карим Татуков - Как красиво отжать навык

— Уверен, ассоциация заинтересуется чудо-материалом, и предоставит Салатору все гарантии безопасности, а что касается лично вас, то как виновника обрыва контракта, способного спасти государство от полного уничтожения… Ну тут даже я теряюсь в догадках, как сами считаете? Что с вами будет?...

Речь юноши была абсолютно непонятна низший чинам подразделения, которое прибыло на осмотр территории атакованной тюрьмы, однако те, кто обладал званием подполковника и выше, отлично понимали, о чем сейчас говорил этот заключенный.

— Капитан Ураев!!

Крик пузача заставил толпу вооруженных людей всколыхнуться, а в следующую секунду, из нее вынырнул человек, который видимо и являлся обладателем данной фамилии…

— Да, товарищ Генерал-майор?...

Было видно, что этот капитан очень боялся командира, но все же старался спрятать проявление своей малодушности как можно лучше.

— Отведи многоуважаемого Игоря Сергеевича в отделение особой полиции. Нет смысла держать его в разрушенной тюрьме. Надеюсь, вы окажете содействие следствию, и поможете прояснить некоторые моменты…

Последнее предложение предназначалось уже для Кипиша, который лишь утвердительно кивнул головой, давая понять, что он весь в распоряжении властей.

“Хрена с два, вы что-то от меня узнаете…”

***

— …. и в связи с отсутствием улик, доказывающих причастность обвиняемого к похищению церковной реликвии, суд решил признать Шульцмана Игоря Сергеевича невиновным!

*Стук!*

Деревянный молоток судьи с громким звуком опустился на особое навершение стола, после чего группа людей, одетых в рясы с возмущенным видом поднялась со своих мест, и бросив на прощание многообещающий взгляд в сторону Кипиша, удалились из залы.

— Освободите обвиняемого.

Очередная речь чернохалатного представителя судебной власти заставила охрану, состоящую из двоих сверхсильных Пробудившихся вояк, отпереть двери, и начать процедуру снятия оков с подростка, который со спокойным видом сидел, и наслаждался всеми прелестями обретения свободы.

“Наконец-то эта канитель закончилась…”

За две недели, оставшиеся до суда, юношу то и дело обрабатывали всякие искусники в стезе ведения допроса, но из-за особого статуса заключенного, они просто не могли прибегать к своим способностям, или же старым добрым пыткам, поэтому такие вопросы как:

«Кто являлся инициатором побега? Каким образом заключенным удалось избавиться от ограничивающих ошейников? Куда планировали дислоцироваться сбежавшие преступники? Как так вышло, что следователь по его делу был убит в ночь побега? И наконец, имеет ли юноша отношение к уничтожению архива с уликами по делами о Пробудившихся?»

Остались без ответа…

На все попытки дознавателей хоть как-то прибегнуть к шантажу, Кипиш отправлял их к своему адвокату – Василию Петровичу, который, кстати говоря, выступал заверителем договора, при поглощении рыбоперерабатывающей компании…

В итоге, ничего власти от Игоря так и не добились, а он, благодаря полной зачистке всех источников улик оказался абсолютно чист перед законом.

— Игорюш!!

Крик матери заставил его отвлечься от своих мыслей, и как только юноша вышел из клетки, которая так же являлась своеобразным барьером, ограничивающим возможности Пробудившихся, то оказался сжат в объятиях изрыдавшейся женщины, перенервничавшей во время проведения заседания по делу ее сына.

— Ну и чего ты снова плачешь? Твоего сына признали невиновным! Или ты хотела, чтобы я ума поднабрался за решеткой?!

*Хлоп!*

Тут же от Татьяны Геннадьевны прилетела мощная оплеуха, заставившая шею его невежественного отпрыска покраснеть, будто от накатившего смущения.

— Ай!

Возмущению подростка не было предела, но больше ничего сказать он не решился, справедливо опасаясь за свое здоровье.

— Только вышел из тюрьмы, а уже хамишь!! Вот погоди у меня! Приедем домой, так заставлю все книги по этикету заново перечитывать!

Угроза матери была абсолютным злом в глазах восемнадцатилетнего студента, который за всю свою бытность в университете, не открыл и одной единственной книжки, полностью полагаясь на конспекты его подруги… Или может уже девушки?

— А ты, Кристина, обнять меня не хочешь?

После того, как Кипиш поприветствовал своего отчима, на лице которого было только облегчение и истинная радость, он уставился на девушку, в это время стоящую поодаль от семьи Шульцман, вместе с Валерием Михайловичем.