Джон Френч - Рабы Тьмы

— Пришел последний ,- сказал голос, каким–то чудом пробившийся через шум. Аргонис с трудом повернул голову к Вольку. Его глаза были закрыты, а тело переливалось жидким металлом. – Повелитель Многих Лиц прислал лучшего сына на войну.

Дисплей прояснился. По нему бегали линии помех. Маркеры кораблей Железных Воинов и Пожирателей Миров были перемешаны. Те, что были на орбите, крутились и кренились в гравитационном колодце. Между ними распространялась кипящий сгусток света и светящейся мглы. Из шторма, рожденный и исторгнутый его яростью, вышел другой флот.

Сыны Гора падали с серого неба Улланора, сотни десантных капсул и дюжины штурмовиков прорезались через атмосферу к земле. Двигатели превращали дождь в пар, за крыльями тянулось пламя.

Зафиксированный в десантной капсуле, Экаддон чувствовал, как мир ревет вокруг него. Предательство. Он высаживался на поле боя, он был уверен в этом, падая с небес, чтобы принести войну тем братьям, что однажды думали так же. Он почти улыбался, вспоминая, как его внутренности сжимались, когда в первый раз он высаживался, чтобы убивать своих братьев по Легиону. Сейчас же, падая в неизвестность, с не засохшей кровью на мече, он даже не был удивлен. История сделала оборот; такова ее природа. Именно поэтому идут войны и в них сражаются люди, именно поэтому кто–то властвует и над кем–то властвуют. На секунду, когда сила падения почти заставила его потерять сознание, он подумал, что этот момент неизбежен, что это судьба для всех ему подобных на веки вечные: война, предательство и месть без конца и причин. Даже Магистр Войны не сможет это остановить. Это путы судьбы, которые сковывали всех их.

— Т ридцать секунд до столкновения, - прожужжал в его шлеме голос сервитора.

В его уши ворвался шум статики, внезапный и громкий. Мозаичные тактические данные повалили на дисплей его шлема.

— …там… – голос Сота—Нуль, слабый и дребезжащий, прорвался через шквал звука. – Нет угрозы… флот… низкая орбита…

— Мстительный дух, повторите, - крикнул он.

— Десять секунд до столкновения, - сервитор начал отсчет.

Он выдохнул и сжал оружие. Двигатели зажглись. Экаддона тряхнуло вместе с капсулой.

— Пять, четыре, три, две…

Десантная капсула ударила в землю. Сила толчка на мгновение ослепила Экаддона, когда кровь прилила к глазам. Затем, раскрылись внешние панели капсулы. Фиксаторы раскрылись, и Экаддон с отрядом рванулся вперед без тени сомнения. Его глаза залил свет. Над ними до самого неба, разрезанного падающими десантными капсулами и штурмовиками, возвышался Имперский Помост.

Атака Экаддон замедлилась и затем полностью остановилась.

Там, где по его догадкам должен был быть бой, стояло спокойствие. Тишина наполнила уши подобно грому.

Море воинов смотрело в небо. Багровые Несущие Слово, черные и цвета морской волны Сыны Гора, разноцветные Дети Императора. Все были неподвижны и смотрели в небо. Все, кроме Гора. Окруженный своими Юстаэринцами, Магистр Войны смотрел на Экаддона, впившись в него взглядом через сотни шагов, разделявших их.

Он улыбнулся, когда другие капсулы упали на плато вокруг и больше воинов вышли из них, останавливаясь и опуская оружие.

— Это было не обязательно, - сказал Гор, и его голос звучал для Экаддона так, будто Магистр Войны стоял рядом. – Но, он может оценить такое приветствие своего прибытия.

Гор посмотрел вверх, и Экаддон проследил за направлением его взгляда как раз тогда, когда небо стало красным. Багрянец покрыл небо подобно крови в молоке. Облака начали складываться в мускулы. Ударила молния, серебряная нить, оставшаяся от нее, задержалась и затем раскрылась. Огромные глаза смотрели сверху, расколотые бутоны в янтарных ирисах. Во рту Экаддона появился привкус жженых корицы и сахара. На его глазах, с неба к земле опустилась воронка облаков и пламени. Те, кто был на поверхности, начали поднимать оружие, в вокс–сети раздавались встревоженные и удивленные возгласы. Фулгрим вырос, крылья и доспехи подстраивались под его форму, клыки обнажились, когда он зашипел на небо. Лишь Гор оставался неподвижным, смотря на горящее торнадо абсолютно безразлично.

Он поднял когти, и этот жест призвал всех к спокойствию. Невероятная колонна дотронулась до земли. Под ней исказился камень. В шлеме Экаддона замигали предупредительные руны, от жары по коже струился пот. Языки пламени свернулись в черный дым, очертив фигуры внутри воронки, черные силуэты с высокими гребнями. Огонь растворился в воздухе, сжавшись в тонкий стебель. Девять воинов стояли на почерневшей земле вокруг горящей колонны. Их броня была багровой, подведенной слоновой костью, совершенно не тронутой огнем, из которого они вышли. С их груди и наплечников скалились змеи и шакалы, уставившись на мир вокруг изумрудными и сапфировыми глазами. Увенчанные лезвиями посохи и изогнутые мечи лежали в их руках. На кромках лезвий танцевало пламя.